— Был и остаётся, — поправила Мэй. — Для меня он навсегда останется молодым красавчиком из «Укрощения строптивого».
— А для меня ты навсегда останешься молодой красавицей, — сказал я, целуя её в макушку.
— Льстец, — засмеялась она. — Но приятно слышать.
Мы смотрели фильм в комфортной тишине. Я действительно дремал — усталость от бессонных ночей давала о себе знать, несмотря на улучшенный метаболизм. Мэй была тёплой и уютной в моих объятиях, пахла домашним пирогом и лавандовым шампунем.
— Питер, — тихо сказала она во время особенно тихой сцены.
— М-м? — сонно отозвался я.
— Мне нравится, что ты стал более открытым, — продолжила она. — Но помни — дом всегда здесь, когда тебе нужно будет отдохнуть от внешнего мира.
— Знаю, — ответил я, крепче обнимая её. — Спасибо, что не читаешь лекции о том, что я прихожу на рассвете.
— А зачем? — она пожала плечами. — Ты взрослый, ответственный парень. Доверяю твоему здравому смыслу.
— Даже если я иногда прихожу пьяный? — поинтересовался я.
— Даже так, — засмеялась Мэй. — Лишь бы не на мотоцикле и не за рулём.
— Договорились, — пообещал я.
На экране Челентано наконец раскрыл свои карты, выигрывая решающую партию. Мэй довольно хмыкнула.
— Обожаю эту сцену, — призналась она. — Когда умный человек обыгрывает наглецов.
— Мне тоже нравится, — согласился я. — Хотя в реальности такие блефы редко проходят.
— Откуда знаешь? — поддела меня Мэй. — Опыт игры в покер?
— Читал книги, — соврал я. — Теория вероятностей.
— Конечно, — она покачала головой. — Мой гений-племянник и тут всё изучил теоретически.
Фильм подходил к концу. Челентано с победной улыбкой уходил в закат, а на экране появлялись титры.
— Хороший фильм, — прокомментировал я.
— Классика, — согласилась Мэй. — Хочешь ещё что-нибудь посмотреть?
— Может, лучше поспим? — предложил я. — У меня сегодня много дел.
— Какие именно? — поинтересовалась она.
— Школа, потом работа в лаборатории, — объяснил я. — Устроился помощником к одному учёному.
— Серьёзно? — Мэй повернулась ко мне с интересом. — Расскажи подробнее.
— Доктор Конорс, специалист по регенеративной биологии, — рассказал я. — Предложил поработать стажёром в его лаборатории. Опыт научной работы, плюс неплохая оплата.
— Это же замечательно! — обрадовалась Мэй. — Я так горжусь тобой, Питер. Сначала новые друзья, потом работа по специальности...
— Пока это просто подработка, — скромно заметил я.
— Но это начало, — настаивала она. — Может, станешь великим учёным, как твой отец.
Упоминание о родителях Питера заставило меня задуматься. В оригинальной истории Ричард Паркер был учёным, работавшим над секретными проектами. Интересно, что с ним случилось в этой версии реальности.
— Мэй, — осторожно спросил я, — а что именно случилось с моими родителями?
Её лицо помрачнело.
— Авиакатастрофа, — тихо ответила она. — Они летели на научную конференцию в Европу. Тебе было десять лет.
— А чем именно занимался отец? — продолжил я расспросы.
— Генетикой, — ответила Мэй. — Работал в частной исследовательской компании. Очень секретные проекты, он мало что рассказывал.
Значит, история была похожа на оригинальную. Возможно, родители Питера тоже были связаны с экспериментами, которые привели к появлению моих способностей.
— Питер, — Мэй положила руку мне на щёку, — ты очень похож на него. Та же тяга к знаниям, та же целеустремлённость.
— Спасибо, — ответил я. — Значит, мне есть на кого равняться.
— Определённо есть, — улыбнулась она. — Но помни — ты не обязан повторять чужой путь. Твоя жизнь принадлежит только тебе.