Теперь пришло время собирать лазанью. Достал из шкафчика стеклянную форму для запекания — прямоугольную, с толстыми стенками, которая равномерно распределяла тепло. Смазал дно тонким слоем bechamel, чтобы листы не прилипли.
Первый слой — листы лазаньи. Сухие, твердые пластины цвета слоновой кости укладывались ровными рядами. Поверх них — мясной соус, который к этому времени приобрел насыщенный красно-коричневый цвет и источал умопомрачительный аромат. Затем bechamel, моцарелла и тертый пармезан.
— So I would choose to be with you, that's if the choice were mine to make... — пел Вейланд, а я повторял слои. Паста, мясо, белый соус, сыр. И снова. И еще раз.
Духовка уже разогрелась до 375 градусов по Фаренгейту. Старая «Дженерал Электрик» с механическими переключателями и стеклянным окошком, через которое можно было наблюдать за процессом. Поставил форму на средний уровень и включил таймер на сорок пять минут.
Пока лазанья готовилась, я принялся мыть посуду. Горячая вода из крана шла с хорошим напором — недавно Мэй наконец решилась поменять старые трубы. Моющее средство «Joy» в желтой бутылочке хорошо справлялось с жиром, а губка с жесткой стороной легко отчищала присохшие остатки пищи.
На радио объявили время — половина седьмого вечера. Диджей Томми Картер рассказывал о пробках на дорогах и обещал включить новый альбом Soundgarden после рекламной паузы. Голос у него был типично радийный — глубокий, бархатистый, с легкой хрипотцой.
Через полчаса из духовки начали доноситься божественные ароматы. Сыр плавился и пузырился, образуя золотистую корочку. Bechamel соединялся с мясным соусом, создавая идеальную гармонию вкусов. Аромат был настолько насыщенным, что слюнки сами собой текли.
Заглянул через стеклянное окошко духовки — лазанья приобретала аппетитный золотисто-коричневый цвет. Еще несколько минут, и можно будет доставать. На радио как раз включили «Black» от Pearl Jam — одну из самых проникновенных баллад группы.
Когда таймер наконец прозвенел, я достал форму из духовки. Лазанья выглядела идеально — румяная корочка, аккуратные слои, видные на срезе, аромат, от которого кружилась голова. Поставил форму на деревянную подставку остывать — Мэй всегда говорила, что лазанье нужно дать отдохнуть минут десять, чтобы слои схватились.
Тем временем приготовил простой салат из айсберга, помидоров и огурцов. Заправил оливковым маслом, бальзамическим уксусом, добавил щепотку соли и перца. Свежесть овощей должна была сбалансировать сытность основного блюда.
Разрезав лазанью на порции, я положил кусок на тарелку и отнес в спальню Мэй. Она как раз просыпалась, сонно потирая глаза.
— Питер? Что за аромат? — пробормотала она, садясь на кровати.
— Лазанья, — улыбнулся я. — Решил приготовить ужин. Голодна?
Глаза Мэй засветились от удовольствия:
— Боже мой, как пахнет! Ты становишься настоящим поваром, дорогой.
Мы поужинали на кухне, слушая радио и негромко разговаривая о прошедшем дне. Мэй рассказывала о работе, я — о школе и тренировках. Лазанья получилась действительно удачной — сытной, ароматной, с идеально сбалансированными вкусами.
За окном медленно опускались сумерки, а на радио играла музыка, которая навсегда останется саундтреком этого времени. Простые радости — домашняя еда, теплая кухня, близкий человек рядом. Иногда именно такие моменты и были самыми важными в жизни.
После ужина Мэй потянулась и довольно вздохнула:
— Знаешь что, дорогой? Давай возьмем мороженого и посмотрим что-нибудь хорошее по телевизору. Сегодня пятница, можно позволить себе расслабиться.
Идея показалась мне отличной. Направившись к морозилке, я достал большую упаковку мороженого «Хааген-Дазс» со вкусом ванили и шоколадной крошки — Мэй купила его на прошлой неделе как «маленькую радость для души». Мороженое было настоящей роскошью в нашем бюджете, но тетя всегда говорила, что иногда нужно баловать себя.
— Тебе в стаканчике или в мисочке? — спросил я, доставая из шкафчика две глубокие керамические пиалы с цветочным узором.