Посмотрел на часы – девять вечера. К Синичке успею еще. Общага закрывается через час. Хоть минут пятнадцать побуду с ней и того достаточно, чтобы в себя прийти. При мыслях о ней, даже плечо отпустило. Она не похожая ни на кого, необыкновенная. Добрая, правильная, где-то даже до странности. Никогда не встречал такую. Сколько ей? Девятнадцать? А такое чувство, словно душа у нее ребенка десятилетнего - чистая, неиспорченная. Все о спасении людей говорит, о помощи. Слушал ее и улыбался. Она словно инопланетянин какой. Черт, тут разруха вокруг, война идет, а она как цветок в пустыне. Красивая, идеальная. Улыбнется так и жить хочется сразу. Вот реально, держишь ее за руку, смотришь в ее глаза карие и понимаешь - все преодолеешь ради того, чтобы быть рядом с такой. Эта девочка - особенная. Не для тусовок и дискотек, где я ее встретил. Нет. Она как ангел путеводный. Рядом с такой ни одна проблема не кажется сложной. Хочу ее рядом. Быть с ней хочу. Никому, блин, не отдам. Руки оторву любому, кто попытается отобрать.
Переодеваюсь, уже было выхожу из дома, звонит телефон.
- Грех, Лапу пырнули, на тачку кинули, - в трубке раздается голос Питона.
По венам адреналин несется. Убью тварей.
- Где он?
- В больничке.
- Сейчас буду…
***
- Молодой человек, вам туда нельзя! Время посещения закончилось!
- Я быстро! Там братюня мой! – бросил через плечо санитарке, направляясь прямо по коридору.
Питон был уже там. Лапа лежал на койке, с перемотанным торсом.
- Ты как, брат?
Как увидел его, отпустило немного. Живой. Остальное – херня, разберемся. Лапа пожал руку, принимая сидячее положение.
- Да нормально, так царапина, – кривиться он. Под правым глазом налился фингал.
- Самое смешное, что в Чечне – ни царапины, бл*ть. А тут, на те, боевое крещение, сука… - прорычал, Андрюха, бросая взгляд на Питона.
- Рассказывай… - подставил я стул, и присел рядом с ним.
- Да че, вышел за хлебушком в магазин. Накинулись у подъезда. Трое их было. Я двоих положил, а третьим был – Бык, тот что под Лиховским. Помнишь, мы его в «Седьмом небе» видели тогда, он Катьку Ерохину шпилил потом в сортире.
- Да понял я, кто это. Дальше че было?
- Короче в рукопашной сцепились. Бычара ножом и засадил. Отобрал ключи, на тачке моей укатили… Сказал, если рыпнемся, всех перемочат. Черт, только с ремонта машину забрал, - скривился Андрюха.
Вены скрутило от злости. Охереть можно, чтобы какой-то бычара, бл*ть, наших наклонял? Знаю, как тяжело далась тачка эта Андрюхе… п*здец просто. Они же и в дом к нему могли вломиться. А там мать с больным сердцем.
В палату вошла медсестра. Лапа тут же расцвел как долбанная яблоня.
- Олечка, добрый вечер. А я уже соскучился, - улыбнулся болящий во все тридцать два.
И видок такой, будто так, отдохнуть тут прилег. Словно и не было ранения. Вот какие чудеса творит женская красота. Исцелился в мгновение.
Пока Лапин подставлял свои булки для укола, вещая медсестричке о том, какие у нее нежные ручки, мы с Питоном вышли из палаты.
Закурил на ступеньках. Выдохнул горький дым в воздух.
- Где эти черти тусуются?
Питон стоял рядом. Молча смотрел на дорогу.
- В «Сиянии».
Выбросил сигарету. Ни хера не отпускает. Да и вряд ли попустит, пока не накажу тварей.
- Поехали.
***
Его нужно было выкуривать из клуба. Самим туда соваться – гиблое дело. Их там может быть десятки. Раскидают нас с Питоном как котят. Подошли к парковке. Справа стояла Лапина восьмерка. Рядом с ней Быковской Чироки. Вооруженные битами, мы пошли к тачке.
Мышцы зудели. Все тело как один напряженный нерв. Взмахнул рукой. От первого соприкосновения биты со стеклом по лобовому поползла паутина. От второго – оно треснуло, противно заскулив. С каждым ударом гнев нарастал. Если Бык так и не выйдет из клуба – пойдем внутрь, разносить все вокруг.
- Бычара, выходи! – стал вызывать его, снова и снова круша его тачку. Заверещала сигналка. Питон в это время расправлялся с правым крылом.
- Бычок, выходи, подлый трус! – вторил Питон.
У входа в клуб началось движение. Сделал знак Питону отваливать. Забежали за угол здания. Питон закурил, я выглянул.
- Чего там?
- Вышел. Осматривает тачку свою, - ухмыльнулся, наблюдая за Быком. По венам несся адреналин. Все тело – в полной боевой готовности. Какой-то пацан ткнул ему в нашу сторону.