- Конечно. Я в ближайшую неделю, как обустроюсь, наберу вас и сообщу, - выпалила я радостно. Поднялась со стула, спеша распрощаться с женщиной, пока она не передумала.
- Есь, только не бросай учебу, ладно? – бросила мне вслед Екатерина Семеновна. - И вообще, не пойму, почему родители не взяли к себе твою бабушку?
Да нет у меня бабушки, - подумала про себя. Обернулась к заведующей и выдавила из себя грустную улыбку.
- Родители не могут. Они хозяйство в деревне бросить не могут. Спасибо, Екатерина Семеновна. Я никогда не забуду вашей доброты.
Только когда вышла из кабинета и закрыла за собой дверь, дала волю эмоциям. На глазах выступили слезы, а сердце в груди молотило как бешеное. От счастья. И радости. Ну вот и все. Я приняла решение и не отступлю. Сердцем чувствую, оно верное. Вещи собрала уже. Теперь в общагу за чемоданом и на вокзал. Поезд через час.
Римке ничего не сказала. Просто сообщила, что нужно уехать на время к родителям. Очень хотелось рассказать подруге обо всем случившемся, но понимала, что не должна никому раскрывать тайны. Так я могу подставить Геру.
Забрав вещи и попрощавшись с Белозеровой, запрыгнула в автобус и поехала на станцию.
Спустя двадцать минут я была на месте. Чемодан был тяжелым, но я тащила его с такой прытью, слово он не весил ничего. Поезд прибудет через полчаса. Еле успела собраться. Гера должен ждать меня на перроне. Я была дико взволнована. Переезд, кардинальные перемены в жизни. Я еще не знала, что скажу родителям, да и стоит ли вообще им говорить? Я не представляла, что нас ждет в ближайшем будущем, но была уверена в одном. Это правильное решение. Быть с ним – вот что я хочу.
Он стоял у входа. Заметив мое приближение, направился навстречу. Забрал чемодан из моих рук.
- Привет, - Грех притянул к себе, коснулся губами губ и в тот же миг все волнение как рукой сняло. Ну вот и все. Мы вместе. Сейчас уедем из этого проклятого города и начнем все заново.
- Пойдем, поезд уже подошёл. – он посмотрел в сторону рельс и отстранившись, потянул меня за собой. Когда мы приблизились к вагону, Грех остановился. Достал из кармана билет и вручил его мне.
- Есь, послушай меня внимательно, - его голос был напряженным. Тут же стало не по себе от тревоги. Грех почувствовал мой страх. Обхватил мое лицо ладонями, заставив посмотреть в его глаза.
- Сейчас ты садишься в поезд и едешь в Москву.
Он бросает меня? Что происходит? В голове были сотни мыслей и переживаний. Но я боялась озвучить любую из них.
- А ты? – сорвалось с губ шепотом.
- А я должен задержаться. Ненадолго, три недели.
- Гера…
Он перебил.
- Так надо, Есь. Кое-какие вопросы с переводом. Но все решится в ближайшие дни.
Перед глазами все поплыло. Разочарование и тревога разрывали мое сердце на куски. Он нахмурился.
- Не плачь, слышишь? – его пальцы смахнули влагу с моего лица. - Я обещаю, что все будет хорошо. Как мы и думали. Но мне нужно три недели.
- Вот адрес, - он всунул мне в ладонь записку, обнял крепко, не давая разрыдаться в голос.
- Это дальняя родственница Лапы. Она тебя ждет. Побудешь у нее. Встречаемся с тобой на Казанском пятого числа. Ровно через три недели. Я приеду на этом же поезде. Поняла?
Я кивнула.
Грех отстранил меня, продолжая удерживать за плечи. Всмотрелся внимательно в мои глаза, словно хотел убедиться, что я все поняла верно. А потом снова прижал к себе и поцеловал. Это был крепкий и горький поцелуй расставания. Это было прощание. Даже если на три недели. Для меня эти дни казались адовой вечностью.
- Грех…
Я чувствовала, что мою грудную клетку разрывает от боли.
-Т-ш-ш, - он прижал палец к моим губам. - Все будет хорошо, Есь. Слышишь? Я приеду.
Грех
- Ну че, проводил?
- Проводил.
Долбанный замок. Никак не поддавался. Саданул по металлу ящика что есть мочи. Разрывало от желания бросить все в эту минуту и следом за ней уехать. Стиснув зубы, попытался сдержать эмоции.
Закинул шмотки в шкаф и натянул броник. Парни были уже после оружейки. Кто-то ждал на улице, кто-то в автобусе, кто-то все еще толкался в раздевалке. Шеф задерживался, согласовывал с начальством предстоящую операцию. Питон сидел напротив меня, зашнуровывал берцы.
- Че смурной такой? – друг и сам выглядел напряженным.
- Да не нравится мне все это. Одну ее отпустил. Как она в чужом городе? – скривился, представив Синичку, едущую сейчас в поезде. Рыдает, небось… Расстроилась сильно.