Ян привычно распахнул двери клуба и шагнул внутрь, пропустив девушку вперёд. Молодой слуга, шедший куда-то с подносом, уставился на них и уронил свою ношу — звон разбиваемых мисок сотряс здание. На шум прибежали ещё несколько слуг и глава Чжэн собственной персоной. Он вытаращился на Милу с таким видом, будто узрел весь сонм небесных ангелов из пантеона имперской церкви. С трудом подобрал отвисшую челюсть и сдавленно заблеял:
— Ва-ва-ва... Эм..э...
— Это Мила, — прервал Ян бессвязное бормотание. — Подберите ей другую одежду, даже высокородным нельзя ходить по улицам в таком виде.
— Мила, — подобострастно кивнул старик. — Конечно. Всё что пожелаете, э... Мила.
Двое служанок тут же подхватили девушку под руки и повели на склад. Ян, нисколько не смущаясь, пошёл следом.
— Простите, госпожа, у нас не так много нарядов для вашего круга, госпожа.
Ян поморщился. Им самим не стыдно так лебезить? А Мила уже проигнорировала стопки с приличными в Гранбретании блузками и корсетами, зато вцепилась в наряд из белых, золотых и бирюзовых тканей.
— Красивый! Что это?
— Это ханьфу, — объяснил Ян. — Исконная одежда моей страны. В Лондоне в таких никто не ходит — многие невоспитанные придурки считают за выпендрёж и больно бьют.
— А я хочу! — упёрлась девушка. — Помогите мне одеться!
Служанки закивали и отвели её за небольшую ширму в углу. Когда она вышла, подбирая пальцами непривычно длинные рукава, Ян порылся в куче безделушек и выудил оттуда зеленоватую заколку. Несколько привычных движений — и на голове Милы красовалась высокая причёска в традиционном китайском стиле.
— Теперь ты похожа на богиню Гуаньинь, — польстил Ян.
— Это богиня, в которую вы верите?
— Некоторые верят.
— Но не ты.
— Я верю в себя.
Девушка улыбнулась и положила руку на вежливо подставленный локоть.
Ян отвёл её в небольшую комнату со столами и кушетками. Она была намного приличнее большинства помещений клуба — обивка из зелёного бархата подороже, на мебели почти нет прожжённых дыр от опиумных трубок, а места заботливо разгорожены воздушными занавесками. В конце комнаты стояли несколько круглых столов, за которыми так удобно играть в карты.
— Две трубки нам, — приказал Ян увязавшемуся следом слуге. — «Чистые» трубки, — на всякий случай уточнил он, а парень закивал, как болванчик.
Мила присела на один из диванчиков.
— Мне говорили, что даже кто-то из элиты ходит в этот клуб.
— Конечно, — Ян устроился рядом и закинул ногу на ногу. — У нас самый лучший, самый качественный опиум во всём Лондоне. Прямиком с «фабрики», — он ядовито усмехнулся. — Все остальные либо бодяжат, либо вовсе продают незнамо что. Кстати, хочешь попробовать?
В комнату как раз вошёл старик в белой рубашке с вышитым на ней драконом — в пику местной моде. Он низко поклонился едва не до земли и протянул Яну дурманящее курево.
Девушка взяла трубку в руки, осторожно принюхалась и аристократично чихнула.
— Отец говорит, что нельзя даже пробовать такое. Потом привыкаешь и не можешь без этого жить.
— Ерунда, — беспечно отмахнулся Ян. — Я знаю один секрет. Обещаешь, что никому не расскажешь, даже папе?
Мила скривилась — до сей поры никто не смел требовать с неё обещаний. Но потом любопытство победило, и она кивнула.
— Доктор Фу придумал простую систему очистки организма. Немного чар — и будто бы ничего и не было. И меня научил. Ты попробуй, а я потом тебя вылечу.
Девушка недоверчиво поднесла трубку к губам и медленно вдохнула. Потом еще раз — полной грудью. Глаза её заплыли мечтательной поволокой, и Мила медленно завалилась на бок, уронив голову Яну на колени. Тот осторожно заправил ей за ухо выбившуюся прядку. Он никуда не торопился. И её не торопил — лишь изредка оживавшую, чтобы ещё разок приложиться к трубке. Ян честно отрабатывал цепочку бусин, занимаясь любимым делом, то есть — ничем, затягиваясь горьким дымом, очищая голову от мыслей и воспоминаний. В такие моменты в его вечно бунтующей душе наступал мир и покой. За такое и пару бусин заплатить не жалко.
Мила пролежала так не меньше часа. Потом неуверенно поднялась и осторожно пристроила трубку на железную подставку.
— Ладно, хватит. Вылечи меня.
Ян кивнул и предупредил:
— Только не бей — обижусь.
И положил ладони ей на грудь — над лёгкими. Девушка инстинктивно сжала кулак — но всё-таки расслабилась и опустила руки на бархат дивана. Ладони Яна засветились ровным розоватым светом. Потускнела и осыпалась мельчайшей пылью одна из бусин на цепочке.