Выбрать главу

(Не) твоя

Глава 1

Есения

Полтора года спустя

Я закрыла кабинет директора школы, чувствуя, что сгораю от стыда. Сын ждал меня в холле. При виде меня, Паша виновато потупил взгляд. И правильно сделал. Дай бог мне сдержаться и не накричать на него при всех. Прошла мимо, сделав знак следовать за мной. Мы уселись в машину в полной тишине. Я прикрыла глаза на минуту. Устала. Бороться устала против ветряных мельниц. Против проблем, сыплющихся как из рога изобилия. Мало мне забот, так еще и Паша в последнее время совсем от рук отбился.

– Ты же понимаешь, насколько это серьезно. Еще одно замечание и тебя исключат. Паш, я и так выбиваюсь из сил, стараясь держать на плаву ресторан. Пытаюсь оплачивать твою гимназию, хочу, чтобы тебя учили лучшие преподаватели. Но ты же ведешь себя просто ужасно!

Сын смотрел на меня волчонком.

– Я не виноват.

– Ты всегда не виноват, Паш! – сорвалась, повысив голос. Поняла, что кричу. Прикрыла глаза, выдохнув.

– Хорошо, если ты не виноват. Скажи, что тебя подвигло поставить синяк под глазом у Ромы Свиридова? Или что тебя заставило запереть в кладовке трех одноклассников?

– Они первые начали. Свиридов Катю запер в туалете, она там всю перемену просидела, проплакала. Вот и я запер их всей компашкой. А на большой перемене они хотели подраться со мной. Ну и подрались, – Паша поднимает на меня глаза, и я в упор не вижу там раскаяния. Ни капли. Зато замечаю царапину у сына на шее.

– Это замечательно, что ты заступаешься за девочек, но, Паш, драка – не выход. Нужно было сказать о случившемся учителю, он бы принял меры.

Сын нахмурился.

– Я не стукач какой-то.

И откуда он таких слов набрался? Устало выдохнула. Директор требовала, чтобы я шла с извинениями к отцу Свиридова. Он директор овощной базы, пузатый и наглый тип. Видела я его на родительском собрании, да и наслышана о его подвигах с женщинами. Любитель поколотить жену и покуражиться с проститутками. Та еще скотина. Идти к нему – меньшее, чего бы я хотела. Но директор дала четко понять, что без его прощения, Пашке не дадут продолжать учебу в этом месте.

Ладно, я подумаю об этом позже. Сейчас много других, более важных проблем.

Отвезла Пашу к свекрови. Елена Николаевна уже несколько дней просит о встречи с внуком. Мы в последнее время редко общаемся с женщиной. Я практически все время провожу на работе. Да и неуютно мне у нее дома. Жаль свекровь, она совсем одна осталась. Понимаю, что она ни в чем не виновата, что все за ее спиной творилось. Но в душе какой-то барьер стоит. Не могу ей в глаза смотреть и улыбаться. Не могу с ней разделить боль и теплые вспоминания о Валере. Каждый раз она начинает мне рассказывать что-то из его детства или прошлого. А меня мутит. Вспоминаю письма Геры, найденные в сейфе его кабинета, тут же в голову лезут жуткие мысли. Нет, я не хочу все это подпускать к себе. Мой мир перевернулся с ног на голову. Столько времени прошло, а я все еще учусь жить заново.

С содроганием вспоминаю последние полтора года. Боль и чувство горечи неустанно сопровождают меня. По-началу, совсем плохо было. Меня воротило от всего, от каждой вещи в доме, купленной Кобзарем. Абсолютно все напоминало о нем, о его отвратительном поступке.

После похорон, я сменила нам с Пашей фамилию. Свекровь не знает об этом до сих пор. Да и не нужно ей.

После всего произошедшего, такая злость взяла на Валеру. Я пыталась стереть бывшего мужа из памяти. Пыталась поставить блок на мысли о нем. А вот юность моя, наша любовь с Грехом, как сказка. Темными, одинокими ночами я смаковала каждое воспоминание о том времени. Наши надежды на будущее, планы. Все это было таким светлым, единственным настоящим в моей жизни.

Подумать только, все пошло прахом лишь по желанию одного человека. От осознания этого становилось не по себе. Теперь я понимаю, что чувствуют обманутые жены убийц и насильников, живущие с ними долгие годы и даже не подозревающие о том, с каким ублюдком делят постель и крышу над головой. Я плакала. Очень много плакала. В конце концов, довела себя до нервного срыва и госпитализации. И вот тогда действительно испугалась. За Пашку, за то, что опасности его подвергаю, за то, что больно ему делаю. И я взяла себя в руки.

Продала дом, избавилась от всего, что напоминало мне о моем личном кошмаре. В бизнесе было все совсем не радужно. После смерти Валеры его дело растащили люди Тайсона. Грех присылал ко мне на разговор Мишу. Овсянка предлагал мне акции и часть бизнеса бывшего мужа. Я отказалась от всего, кроме единственного ресторана в центре города. Уютное местечко, дизайн которого придумывала лично я. «Оазис» обеспечивал нас с Пашей всем необходимым. Но, несмотря на довольно-таки приличный доход, денег все равно порой не хватало. Многое уходило на учебу сына. После смерти отца Валеры, откуда не возьмись, нарисовались кредиторы и отобрали у свекрови все до копья. Не оставлять же ее на улице. Вот и поделила я выручку за дом на двоих. Приобрела в разных сторонах города нам квартиры.