В голову мысли ворвались: «Пистолет Ариевского». Так и ринулась к мужской куртке, что лежала в шкафу. Кобура с оружием до сих пор лежала на полке и, как хорошо, что я заметила, куда ее положил Тимур. Дрожащими пальцами схватила кожаную сумку, отстегнула кнопку, а затем взяла в руки холодный металл. Это был, конечно же, не Беретта, но для меня сейчас ничего не имело значения. Все поняла интуитивно. Пистолет оказался заряженным, на мою удачу. Сняла его с предохранителя и на ватных ногах поплелась уже на улицу.
Мужчины, тем временем, продолжали испытывать на прочность конечности друг друга. Когда Ариевский, сидя верхом на Вольском, занес, сжатую в кулак правую руку для мощного удара, я заорала изо всех сил:
— Отпусти его, Тимур. — Сначала он никак не отреагировал на мои слова и тогда я уже громче произнесла. — Я сказала, отойди от него. Я буду стрелять.
На месте застыл майор, так и не нанеся удар. А затем мужчины в мою сторону оглянулись. Картина была еще той. Мои босые ноги утопали в небольшом покрове снега, ветер трепал волосы, пальто раскрылось и представило на обзор худые ноги, которые успели заметно посинеть от холодного воздуха. Было ли холодно? Отнюдь. Внутри кипел котлован злости. Жарко было, только жарко.
— Лисенок, отдай пистолет, — протянул Тимур, когда поднялся на ноги и сделал пару шагов в мою сторону.
— Стой на месте, иначе я буду стрелять, — я понимала, что ни в коем случае не должна дать Тимуру шанс приблизиться ко мне, иначе сегодня кто-то выпадет из этой чертовой геометрической фигуры.
— Ты же не умеешь стрелять, — пытался меня уговаривать. Зубы хотел заговорить, а сам подкрадывался, подобно хищнику. — Девочка, просто отдай пистолет и все будет хорошо.
— Нет, не отдам. Сейчас ты заходишь в дом и, пока мы не сядем в машину, не выходишь. Тим, — обратилась к Вольскому, на что тот отозвался кивком головы. — Заводи мотор своего лайнера. — Я кинула взгляд в сторону черного Land Rover, а сама продолжала контролировать каждый шаг Ариевского.
— Лисенок, не совершай ошибку. Не уходи с ним, пропадешь ведь. — Он не прекращал попытки меня образумить, но я не поддавалась на любые уговоры.
— Он — мой муж, понимаешь? Я — Вольская, а не Ариевская. Когда ты это уже поймешь? Ты потерял нас Тимур, давно потерял. Еще там на лестничной площадке, когда отказался от нас. — Я глотала слезы, смотря ему в холодные серые глаза. А он до последнего не мог поверить в происходящее. Потому и ступал в мою сторону осторожными шагами.
Когда между нами сократилось расстояние, я подняла руку вверх и, не раздумывая, нажала на спусковой крючок. Раздался громкий выстрел, пугающий даже птиц. Все на один миг застыли на месте. На лице Ариевского виднелось удивление, а на лице Вольского — гордость.
— Ты же не умеешь стрелять. Отдай пистолет, пока не поранилась, — первым прервал молчание Ариевский.
— Умеет, — вмешался Вольский, на что майор удивленно повел бровями со словами: «Откуда?». — Я ее научил.
— Придурок, — выругался вслух Ариевский.
36
Мы ехали в направлении столицы уже целых полчаса, а я не переставала оглядываться назад. Все время ждала, когда в зеркале заднего вида покажется машина Ариевского, но она так и не появлялась, к моему большому облегчению.
Тимур сидел за рулем, сосредоточившись на дороге. На его лице виднелись множество ссадин и кровоподтеков. На разбитой губе красовалась запекшаяся кровь, а под правым глазом значился фиолетовый синяк. Костяшки пальцев, сжимающие руль, были изранены не меньше лица. Казалось, что Тим с войны пришел, а не подрался накануне с другим мужиком.
— Как ты меня нашел? — Мой встревоженный голос заставил его повернуть голову на короткий миг, но этого было достаточно, чтобы понять всё по глазам. Методы Вольского снова оказались действенными, чему я ни разу не удивилась.
— Твой браслет, — я потянулась к запястью. Прокрутила между пальцев толстый золотой жгут с камнями, который мне Тимур подарил за день до свадьбы, но так и ничего не поняла. А затем вспомнила фразу: «Никогда не снимай его, чтобы ни случилось».
— Он с отслеживающим датчиком, да? — Детали в один пазл сложились. Получается, Тим всегда знал о моем местоположении, даже несмотря на выброшенный телефон Ариевским.
— Да. Я знал, где ты, даже находясь за несколько тысяч километров. Полтора суток, черт, — по рулю стукнул кулаком, а я едва на сиденье не подпрыгнула от таких эмоций. — Полтора суток ушло на то, чтобы приехать к тебе…
— Спасибо, спасибо тебе за все, Тим, — я хотела коснуться его плеча, но он резко встрепенулся, давая понять, что мои касания вызывают у него боль. — Прости меня, пожалуйста.
— Перестань. — Только ответил он, стараясь даже не смотреть в мою сторону. — Я не хочу об этом говорить. Пока не хочу. Давай просто помолчим.
И мы замолчали. Я предательски вжалась в спинку сиденья, борясь с внутренним голосом, который уверял в том, что это конец. Конец нашим отношениям, когда они только начались по-настоящему. Даже если Тим и поверит, то всё равно не забудет. В этом я нисколечко не сомневалась.
До столицы мы так и не доехали. Приблизительно через четыре часа свернули с трассы в сторону небольшого города и остановились возле гостиницы. На ресепшене на нас долго и удивлённо смотрели, но так ничего и не спросили. Несколько сотен долларов, что кинул Тим за молчание, способны творить настоящие чудеса.
Номер оказался достаточным уютным, несмотря на внушительные размеры. Люкс с джакузи и двумя спальнями. Мысль о том, что мы будем спать на разных кроватях, болью отозвалась в сердце.
— Оставайся здесь и никуда не выходи. Я скоро вернусь, — мир в пятки ушёл, когда Тим, не дожидаясь ответа, в спешке покинул гостиничный номер.
Верить в то, что он не вернётся, я не хотела. Но время играло против нас. Он так и не вернулся ни через час, ни через два. Я уже успела принять горячий душ и смыть с тела грязь, когда за дверью послышался шорох. Надела белый халат, завязала на талии потуже пояс, а затем стала искать какой-нибудь предмет, которым можно было на всякий случай "оглушить" незваного гостя. Ничего тяжелее, кроме фена, я не нашла. Так и схватилась за пластик, сжимая пальцами до побеления костяшек.
Дверь отварила на несколько сантиметров, чтобы в едва заметную щель осмотреть номер. Тусклый свет освещал крепкого рослого мужчину, который вальяжно восседал в кресле, развалившись. Это был не Тимур: ни мой муж, ни тот, что сердце исполосовал до безобразия. Кто-то другой, но видимо, достаточно опасный, чтобы я вздрогнула, когда он начал подниматься на ноги.
Когда мужчина подошёл к небольшому бару и начал перебирать его содержимое, я решилась покинуть убежище. Очень тихо, ступая босыми ногами по паркету, я приближалась к пугающему незнакомцу. Не знаю, чем тогда руководствовался мой инстинкт самосохранения, но руки высоко поднялись вверх, а затем резко опустились, разбивая о мужскую спину непрочный пластик. Оказалось, недостаточно сильным получился удар, поскольку в два счета незваный гость развернулся и повалил меня на пол.
— Идиотка, — крикнул мужской голос, в котором я не сразу узнала знакомые нотки.
Сопротивлялась, как только могла, кусаясь и толкаясь ногами. Мои руки были скованы под тяжестью мужского тела, а ноги — так и не доставали цели.
— Вот чокнутая, — громче прежнего крикнул голос. — Уймись, сестрица!
— Ванька? — Неуверенно протянула, пытаясь рассмотреть черты лица в полумраке.
— Не узнала, что ли?
— Нет, — отрицательно головой закивала, а затем, поднявшись на ноги, кинулась в родные объятия. — Прости, Вань, прости. Я столько пережила за последние дни, что с катушек слетела просто.
— Я так и понял, раз ты о мою спину фен расфигачила, — говорил брат, уже не скрывая широкой улыбки на лице.
— Это тебе повезло, что она перед твоей мордой пистолетом не стала размахивать, иначе бы точно в штаны наложил, — за нашими спинами раздался низкий грудной голос с хрипотцой. Оглянулась на короткий миг, и, недолго думая, вскочила на ноги.