– Кто таков, холоп? – спросило Её Высочество и протянуло Лёхе свою маленькую ручку для поцелуя.
– Алекс Пенькофф из рода менеджеров среднего звена, – стараясь не улыбаться, произнёс Лёха, после чего преклонил колено и коснулся губами тоненьких пальчиков. Интересно, как система отпашет его шутливую импровизацию?
– А разве не всем им поотрубали головы после прошлогоднего мятежа? Скрываешься от полиции, а? – Маргарет с подозрением посмотрела на Лёху, и тот понял, что шутить впредь не стоит.
– Э… да нет как бы, не скрываюсь…
– Ладно, не трясись, мне-то всё равно. Пусть дядя Георг этим занимается, это его дела. А откуда ты к нам…
– Ваше Высочество, дозвольте перебить вас, – вмешалась в разговор Банга. – Нужно торопиться, пока Калибан не утих. Если Алекс вам по нраву, то разрешите нам немедленно удалиться для подготовки.
– Чего ж не по нраву, – сказала инфанта, разглядывая Лёху будто жеребца на ярмарке лошадей. – Мужик, вроде, здоровый, а чего ещё надо. Ступайте уже, ладно.
Покидая комнату, баба Банга присела в реверансе и пихнула Лёху кулаком в бок. Тот понял, что и ему следует изобразить подобающий знак почтения, но исполнение вызвало затруднения. Как там у них… кажется, сначала нужно пробить ногами что-то вроде чечётки, а потом… а потом… А ну его. И просто отвесил русский земной поклон. Инфанта усмехнулась и махнула рукой: пшёл вон.
– Кто такой Калибан? – спросил Лёха у бабки, едва они вернулись в гостиную.
– Северо-западный ветер. Он-то нам как раз и нужен. На-ка вот, надень, – Банга сняла с настенной вешалки короткую дублёнку и протянула её Лёхе. Затем дала пару меховых рукавиц и шапку.
– Это зачем? Лето ж на дворе, – пожал Лёха плечами, припомнив зелёный дуб рядом с домом и прочую растительность.
– Ага. Было лето, когда ты явился. А сейчас уж ноябрь на носу. Торопись давай, пока снег не пошёл.
Лёха посмотрел в окно, увидал в темнеющем воздухе круговерть жёлтых листьев и только и смог, что протянуть: – Ноо…
– Здесь время по-другому идёт, не так, как у вас. Надевай одёжку и пошли скорей, хватит столбом стоять!
Они вышли на задний двор. Смеркалось, было ветрено, в воздухе кружились мелкие снежинки, и по небу гуляли свинцовые тучи. Разноцветное нечто, запримеченное Лёхой ещё при подходе к дому, оказалось ни больше, ни меньше, чем оболочкой аэростата.
– Чего смотришь, нравится? – съязвила старуха, отпирая ключом пристроенный к дому сарайчик и выкатывая оттуда промышленный вентилятор на колёсиках. – Сейчас надувать с тобой будем. Стой вот здесь и держи ткань, вот так, чтобы воздух внутрь шёл, понял? Да не одной рукой, а двумя!
Лёха поднял двумя руками ткань, старуха включила вентилятор, и поток воздуха устремился внутрь аэростата.
– Ну вот, а пока надувается, я тебе расскажу что и как. Всего-то тебе знать, конечно, не положено, но что можно и нужно – сейчас узнаешь. Глотка у меня не лужёная, с ветродуем я соревноваться не буду, поэтому если что не расслышал или не понял – переспрашивай. Усёк?
Лёха кивнул, и Банга начала рассказывать.
– Сначала немножко про то, что вокруг. Значит, смотри. Вот эти огни, что сзади тебя, это Ноэль, портовый город. Возле города находится Северный Мыс, а на нём Гора Воздаяния, вот эта самая, на которой мы с тобой стоим. Спереди от тебя пролив Ненастья, за ним город Думдорд, тоже портовый, а от него ещё день езды до Стоунбурга, это стольный град королевства нашего… Тут, на горе, особенный воздух, свойства у него чудодейственные. Второго места с таким воздухом нет во всём мире. Поэтому здесь королевская здравница, а я её смотрительница. Два раза в год сюда ко мне привозят инфанту Маргарет, у Её Высочества неизлечимая форма малокровия. Если бы не эти её визиты, бедняжка, наверное, давно бы уж умерла, прости Господи. Так-то обычно она недельку погостит, и назад её забирают, а в этот раз, видишь, задержалась, потому как над проливом мозгожуй уже третий день лютует, и драконы из Думдорда не летают. Ну и в Думдорд, понятно, тоже. Поэтому решили…
– Простите, не понял, кто уже третий день лютует? – нахмурил бровь Лёха.
– О, господи, ты даже этого не знаешь! Мозгожуй. Тварь такая мелкая, вроде птички, однако летает куда быстрее. Вжжжик – и нет его, только след огненный, как от фяеверка какого-нибудь. Так-то бы ладно, летает и летает, да вот беда: вместо клюва у этой птички пасть крокодилья, и питается мозгожуй не мошками, а драконьими мозгами. Так вот, милый человек.