– Да не, взросленькая она уже, восемнадцать годиков, просто выглядит как дитё. Я почему тебе это говорю? Потому что был уже один раз печальный случай. Хлопец вроде тебя, то ли воздухом свежим передышал, то ли ещё что, но стал вдруг руки в облаках распускать, вместо того, чтобы за полётом следить. Его потом в Думдорде собакам скормили. У тамошнего губернатора псарня – на зависть самому королю. Я один раз там была, сама видела. Собачки все как на подбор. И для охоты, и для охраны, и просто красивые. А ключник губернатора – мой старый знакомый, вот я ему и говорю: эх, мне бы одну такую, а то что ж на горе одной век коротать, может поговоришь с хозяином? Да где там. То ли не говорил, то ли хозяин зажлобился. Судьба мне, видно, одной помирать… А, ладно, разболталась я что-то. Стой здесь, мы сейчас придём.
.
Глава 5 Полёт
Коротая время в ожидании того, как Банга приведёт Маргарет, Лёха успел прогуляться от аэростата до края горы и обратно. Увиденное впечатляло: бескрайняя равнина моря растворялась в бескрайней равнине неба в том месте, которое можно было бы назвать линией горизонта, если б хотя бы какая-то линия была различима в тёмно-сером мраке стремительно наступавшей ночи. Несмотря на удалённость, морская стихия издавала грозный гул, и не нужно было быть старым морским волком, чтобы понять: там, внизу, происходит шторм средней руки, и шквальный ветер швыряет двухметровые волны друг другу в спины.
Лёха поёжился. Его не отпускал вопрос: а что, всё-таки, произойдёт, если погибнуть в энцефал-реальности? Возврат к месту начала игры, или… что-то другое? Мсье не сказал, а он, дурак, не спросил. В контракте упоминалась возможность летального исхода, но не говорилось и слова о том, что такому исходу сопутствует. И… как ни крути, наиболее логично предположить, что смерти игрока сопутствует смерть его персонажа, и погибнуть в игре – погибнуть в реале. Что значит утонуть в пучине этих тёмных вод, что значит захлебнуться этими холодными и солёными волнами? Элементарно, Ватсон. Это значит склеить ласты в игровом кресле: завалиться набок, раззявить рот, вывалить язык и пустить слюну до самого пола. Подойдёт мсье Ле Гри, похлопает по щеке, приложит к сонной артерии два пальца, хмыкнет, достанет мобильник. «Алло, Максим Петрович? Не хотелось бы вас огорчать, но у нас опять убытки… Ну да, очередной игрун зажмурился».
Сквозь шум ветра Лёха услыхал скрип плохо смазанных петель. Обернувшись, увидел два тёмных силуэта в ярком дверном проёме. Раскрытая дверь манила спокойствием и домашним уютом. Но труба, как говорится, звала, и Лёха нехотя зашагал к аэростату. Как хорошо было бы никуда на нём не лететь! Зависнуть бы в этом пряничном домике на вершине горы, помогать бабке по хозяйству, ужинать вместе со всеми за одним столом, флиртовать с Риткой… а почему бы и нет, если ей уже восемнадцать. Однако, увы. Ему уготован полёт на допотопном аппарате сквозь адскую круговерть, – навстречу ратным подвигам и опасным приключениям.
– Что, осмотрелся? Боязно? – ехидно спросила Банга у Лёхи, едва лишь она и Маргарет подошли к аэростату. И строго приказала: – А ну-ка, подставь для Её Высочества спину-то!
Сообразив, что именно от него хотят, Лёха встал на четвереньки перед корзиной, и Маргарет, ступив на него, как на ступеньку, взошла на борт аэростата. Была она лёгкая, словно пушинка. От силы килограмм пятьдесят, из которых одна только шуба весила килограмм десять. Хорошая такая шуба, в пол, с капюшоном, и мех такой блестящий – соболь, не иначе.
– А ты чего ждёшь? Давай следом лезь, да фонарь разожги, чтобы вам там светло было. Спички в кармане посмотри, – продолжала командовать Банга.
Лёха запрыгнул в гондолу, достал из кармана дублёнки спички и зажёг фитиль масляного фонаря, что висел на железной стойке в углу корзины. Мерцающий свет огня вытащил из темноты находившиеся внутри гондолы предметы: газовый баллон, горелку, мешки с балластом. Лёха бегло глянул на Маргарет: всё ли с ней в порядке, не стоит ли она слишком близко к борту, ведь доставка этой фифы через пролив – его текущая игровая задача. Маргарет сидела на мешке с песком и смотрела на Лёху равнодушным, слегка насмешливым взглядом. Вот и отлично.
– Всё в порядке, можно отчаливать! – махнул он рукой Банге.
– Помни, о чём я тебя предупреждала! – прокричала та в ответ, и, вытащив из-за пояса кухонный нож, несколько раз полоснула им по канату, что удерживал аэростат возле земли. Канат лопнул, и воздухоплавательный аппарат стремительно взмыл в небо.
Первые несколько минут полёта прошли в абсолютном молчании. Маргарет сидела, закрыв глаза, а Лёха с некоторой грустью любовался исчезавшей внизу картинкой: аккуратный домик со светящимися окошками под раскидистым дубом, полянка перед домиком, и на ней – маленькая старушонка, стоит и машет рукой. Когда шар, наконец, вошёл в облака, и земля исчезла в тёмно-сизой пелене, Лёхина спутница заговорила: