Под эти суровые размышления Лёха не заметил, как опустился в густой облачный слой и его окутала влажная непроглядная тьма. Теперь уже стало впору тревожиться за самого себя: а что там под облаками, не вода ли? Да, согласно карте, которую он разглядывал ещё два часа назад, дирижабль давно уже пролетел над проливом и теперь находился недалеко от Думдорда. Но карта могла и соврать по причине какой-нибудь технической неполадки. В натуре могло быть и так, что дирижабль всё ещё летел над проливом, и не предместья Думдорда таились внизу под облаками, а ледяная вода температурой всего несколько градусов. Человек в такой воде даёт дуба за десять минут.
Вскоре, однако, сквозь туман под ногами замерцали россыпи огоньков, и Лёха с облегчением выдохнул: внизу, несомненно, город, и смерть в холодной пучине вод ему не грозит, по крайней мере не в этот раз. Огоньки достаточно быстро приближались, создавая очередную проблему: кабы не приземлиться туда, куда не надо. Судя по инфантам и дирижаблям, в этом мире царит что-то наподобие стимпанка пополам с мушкетёрами, а при таком раскладе приземлиться не туда, куда надо, очень легко. Например, перед колёсами какой-нибудь паровой телеги – это если по части стимпанка, или на загривок кому-нибудь со шпагой – если по части мушкетёров.
Но всё сложилось более-менее удачно. Уже перед самой землёю ветер неожиданно усилился, и парашют отнесло в центральную часть города, плотно застроенную высокими каменными домами с покатыми черепичными крышами. На одну из таких крыш Лёха и приземлился. Купол парашюта накрыл его словно гигантским одеялом, и Лёхе потребовалось некоторое время, чтобы выбраться из-под него наружу и снять с себя подвесные ремни. По классике жанра парашют нужно было бы свернуть и куда-нибудь спрятать, но Лёха решил на это время не тратить. Опустившись на четвереньки, он осторожно пополз по наклонной черепичной поверхности искать выход с крыши, и довольно скоро встретил на своём пути чердачное окошко. Не без труда ему удалось залезть внутрь.
На чердаке было темно и пыльно, зато сухо. Лёха прислонился спиной к стропильной балке и некоторое время ничего не делал, просто наслаждался теплом – за время спуска на парашюте он изрядно продрог, а в облаках ещё и промок. Немного привыкнув к темноте, он увидал протянутые по чердаку верёвки, а на них – сушившуюся после стирки одежду. Подойдя ближе, Лёха разглядел кафтаны, камзолы, кружевные сорочки, какие-то нелепые порты – в общем, шмот восемнадцатого века. А может, и семнадцатого.
Лёха опустил голову и окинул себя взглядом. Моднявые кроссовочки, джинсы, куртофанчик на молнии. Разгуливать среди дартаньянов в прикиде далёкого будущего – верный способ нарваться на неприятности. Потому-то система и подсунула ему нужный айтем, шмот этот. И никакое это не воровство. Нет-нет, не воровство, – повторял себе под нос Лёха, придирчиво выбирая предметы одежды и стаскивая их с верёвки.
Через несколько минут он уже был одет подобающим образом и ничем не отличался от какого-нибудь молодого приказчика или писаря тех далёких времён. Одежда ещё не совсем просохла, зато пришлась по размеру. Что особенно радовало – всё это абсолютно задаром. Сапоги, впрочем, пришлось купить. Пришлось купить и шпагу – после того, как Лёха захотел переложить лазер из виртуального вещмешка за пазуху, но система дала отлуп:
«Вы не можете пользоваться высокотехнологичным оружием в технически слаборазвитом обществе»
Другими словами, вы не можете лезть с лазером на мушкеты. Но в дирижабле-то лазер был доступен! Видимо, у жуемозгов имелось что-то своё высокотехнологичное. (Просто достать не успели, угу.) Что ж, мсье Ле Гри, справедливая фишка. Сука.
Поэтому он взял себе в магазине шпагу – ничего особенного и не особенно дорого: подкаленный клинок, простая рукоять с простой гардой. Но шпага без умения ею пользоваться – простой кусок железа, и на последние бабки пришлось купить мастерство фехтовальщика – хватило только на пятый уровень из десяти. Решив опробовать полученные навыки в поединке с воображаемым противником, он начал вычурно скакать по чердаку, тыкая шпагой в воздух.
– Ты слышишь? Там опять кто-то есть!
Лёха резко остановился и замер. Скрипучий старушечий голос, прямо из-под ног. Лёха опустился на колени и аккуратно разгрёб в стороны древесную стружку, устилавшую пол чердака. Между досками имелись достаточно широкие щели, и Лёха приник к одной из них глазом.