– Чарлз, у вас разыгралось воображение. – Фелисити подняла глаза и увидела, что Рейф и Грэм направляются через двор к ним. – Так когда вы собираетесь повидать Шарлоту и ее малышку?
– Пытаетесь меня спровадить? – хмыкнул, прищурившись, сквайр. – Я уеду через две недели. Они просили остаться у них до сентября, так что я попросил Дирхерста приглядывать все это время за усадьбой.
– Я бы и сама с удовольствием…
– У вас и так забот хватает, дорогая, – перебил он девушку и повернулся, чтобы поздороваться с подошедшими.
– Мы ослабили последнюю подпорку, – сообщил Рейф, останавливаясь напротив Фелисити. Элизабет Денли тут же предложила ему стакан лимонада, и он с улыбкой ее поблагодарил. – Хороший порыв ветра – и вся постройка завалится за милую душу.
– Вы выбрали прекрасный день, Рейф, – похвалила Элизабет. – Я уж и не помню, когда мне последний раз было так весело, как сегодня.
– Я рад, Элизабет.
Фелисити всерьез начала раздумывать, а не уронить ли ей ненароком кусок пирога на платье Элизабет, как миссис Денли позвала свою дочь помочь разливать лимонад.
– Господи, Рейф, вы что, перезнакомились со всеми жителями восточного Чешира? – не удержалась Фелисити, когда сквайр и мистер Грэм отошли в сторону, чтобы поговорить о будущем урожае ячменя.
– Не со всеми, но полагаю, что со многими. К чему этот вопрос?
Фелисити отрезала еще один кусок аппетитного пирога.
– Интересно, зачем знакомиться со всеми вокруг, если собираешься очень скоро отсюда уезжать?
Рейф посмотрел на нее, потом отвел взгляд и стал следить за Мэй, к которой так и липли сверстницы.
– Твоя сестра – прямо принцесса нашего вечера. Очень надеюсь, что она не обучает юных особ различным способам использования чайника…
Рейф явно не хотел обсуждать возможность остаться в поместье. Права попросить его об этом у нее не было никакого, как бы страстно Фелисити ни хотелось оказаться в его жарких и сильных объятиях. Чем дольше этот человек будет оставаться в Фортон-Холле, тем хуже для них с Мэй. Если через шесть недель или шесть месяцев им придется расстаться, Фелисити была далеко не уверена, что у нее достанет сил посмотреть ему вслед.
– Я вот что думаю, – осторожно сказала девушка. – Если ты собираешься задержаться здесь ради того, чтобы дать мне время подыскать место, это вовсе не обязательно. Я справлюсь. – Она улыбнулась, стараясь выглядеть уверенной в себе и искренней. – Как любит говорить Найджел, я всегда со всем справляюсь.
Рейф носком сапога отшвырнул в сторону подвернувшийся камень.
– Если я тебя правильно понял, мне предложено прогуляться обратно в Лондон и предоставить вас обеих самим себе, пока я не вернусь, чтобы распрощаться с поместьем и совершенно забыть о твоем существовании?
Фелисити отвела глаза в сторону.
– Найджел ведь забыл…
– А я не Найджел. – Рейф ласково взял Фелисити пальцами за подбородок и поднял ее лицо, чтобы та посмотрела ему в глаза. – Я людей на произвол судьбы не бросаю. Тем более дам, к которым отношусь с такой же нежностью, как к вам с Мэй.
– Но ты же ради этого ни с кем не оставался, верно? – выдохнула она и выскользнула из его объятий. Резко развернувшись, Фелисити едва не врезалась в подошедшего Джеймса Барлоу, лорда Дирхерста.
– Прошу прошения, милорд!
– Ничего страшного, Фелисити. – Дирхерст встал радом с ней и с подчеркнутым интересом оглядел заставленный все возможными яствами стол. – Итак, очаровательная леди ведает очаровательными угощениями.
– Спасибо, Джеймс, – поблагодарила Фелисити, радуясь перемене темы, потому что по выражению лица Рейфа поняла, что тот исполнился решимости ей возразить. – Не желаете попробовать кусочек?
Он бросил на нее дружелюбный взгляд и улыбнулся.
– С большим удовольствием.
– Вы как раз успели к обеду, Дирхерст, – любезно добавил Рейф, правда, таким тоном, каким, вероятно, кот пригласил бы мышь заглянуть к нему на чашку чая. – Вам лучше всего сейчас погулять. Все остальные уже успели наработать себе неплохой аппетит.
Колкий выпад был весьма откровенным, и Фелисити бросила на Рейфа предостерегающий взгляд. Ей только и не хватало перебранки во дворе, да еще в присутствии многочисленных гостей. Рейф умело избежал ее взгляда, а граф, казалось, и вовсе не заметил оскорбления, потому как раз в этот момент принимал из ее рук изрядный кусок абрикосового пирога.
– Действительно. Вид у конюшни… просто прелюбопытный. Аплодирую тем усилиям, которые вы приложили, для чего бы это ни делалось.
– Благодарю. Возможно, вы все поймете, когда увидите результат. – Рейф поставил на стол бокал, сунул в рот два пальца и пронзительно свистнул. Встав лицом перед гостями, он заговорил зычным голосом: – Только что прибыл наш последний и самый почетный гость. Так что пора начинать то, ради чего мы все здесь собрались. Давайте свалим эту конюшню! В ответ раздались нестройные возгласы, исполненные веселья и энтузиазма. У Фелисити тревожно заколотилось сердце.
– Рейф! – торопливо шикнула она. Господи, до чего же глупыми бывают порой мужчины!
– Да? – Он пододвинулся ближе.
– Джеймс уж не упустит возможности поднять тебя при всех на смех, если ничего не получится.
Рейф посмотрел ей в глаза:
– Все получится. Спасибо за доверие.
– Но я…
Однако Бэнкрофт уже отвернулся и громко похлопал в ладони.
– Внимание! Могу я попросить присутствующих здесь джентльменов быть столь любезными и по двое взяться за концы канатов, которыми обвязана конюшня? И где, кстати, мисс Мэй.
– Я тут! – пропищала девочка, подбегая к Рейфу.
Он небрежно отодвинул в сторону несколько тарелок с пирогами и, подхватив девочку под мышки, играючи поставил на стол.
– Когда Мэй сосчитает до трех, все начинают тянуть изо всех сил и до тех пор, пока я не скажу, что хватит!
– Можно считать? – От охватившего ее восторга Мэй разве что на месте не подпрыгивала.
– Пока нет, только по моему сигналу.
– Есть, капитан! – залихватски отсалютовала она в ответ.
Рейф вместе с Грэмом взялся за один из канатов, который был привязан к ближайшей стене конюшни. Вокруг всей постройки болталось еще с десяток канатов, и от этого она казалось каким-то невероятным майским деревом – украшенным цветами столбом, вокруг которого так любит танцевать простой люд. «Боже, сделай так, чтобы все получилось!» – взмолилась про себя Фелисити, наблюдая, как подходят мужчины, покрепче берутся за канаты, а женщины суетятся вокруг и оттаскивают галдящих детей подальше от конюшни.
Наконец все встали так, как просил Рейф. Тогда он махнул рукой Мэй.
Она приставила ко рту сложенные вместе ладошки:
– Раз!
Дирхерст с насмешкой сложил руки на груди.
– Смехотворный спектакль!
– Два!
– Господи… – прошептала Фелисити, борясь с желанием зажмуриться и отвернуться.
– Три!
Канаты, висевшие вокруг конюшни, как один, туго натянулись.
И ничего не произошло.
Всеми фибрами своей души Фелисити возжелала, чтобы эта чертова конюшня не устояла.
Двадцать шесть человек, побагровев от усилий, продолжали изо всех сил тянуть за тринадцать канатов.
Постройка дрогнула, оглушительно заскрипела и покачнулась. Изнутри донесся протяжный треск ломающегося дерева. Потом конюшня накренилась и рухнула с оглушительным грохотом, подняв вокруг тучи песка, соломы и обломков досок.
– Ура! Ура! Ура! – закричала Мэй.
Крики ее потонули в смехе, радостных возгласах и дружных аплодисментах гостей. Дейв Ладлоу, хозяин постоялого двора, выставил бочонок эля и вознаградил Рейфа первой кружкой с шапкой пены.
Рейф, стараясь не расплескать драгоценное питье, потому что ему на плечи и спину сыпались одобрительные похлопывания и тумаки, пробрался к столу с пирогами.
– Не столь впечатляюще, как падение Рима, – улыбаясь во весь рот, заметил он, – но в чем-то похоже.
Мэй спрыгнула со стола, подскочила к Рейфу, и тот, подхватив девочку одной рукой, крепко прижал к груди.