- Совсем плохо? – участливо спросил Глеб. – Может таблетку попросить?
- Сегодня уже нормально. Просто кружиться голова и только, - созналась я.
- Знаешь, что меня радует? – я не стала качать головой и лишь сжала его руку чуть сильнее, побуждая продолжить свою мысль. – ТЫ не отрицаешь, что дети у нас будут. Вот выпишут тебя из больницы и подадим заявление. А соседей я заткну. Ты права – нельзя показывать твою слабость и страх. Мы им устроим террор. Они нас запомнят, упыри несчастные!
- Ты прям готов к войне, настоящей и протяженной. Только вот врагов у нас в моем доме больше не будет.
- Почему ты так уверенна? – я чувствовала Глеба. На подсознательном уровне ощущала, когда он спрашивал из настоящего любопытства, а когда из вежливости.
- Тихомирова единственное зло. Скажем так, принципиальная, как человек старой закалки. Они любили все делать открыта. Отмечать праздники, и вести подрывную деятельность, - до этой мысли я дошла не сама. Скорее меня к ней подвела Сашка. И пока мне было скучно в больнице, я ее крутила со всех сторон.
- Может и так. Но я проверю твоих соседей. Пока у меня есть такой союзник, как глава управляющей компании, то я смогу получить нужную мне информацию без бумажек и запросов. А если подкатить сейчас к остальным участникам процесса…
В голове бывшего оперативника закрутились шестеренки. Он строил планы и делал это явно со знанием дала. Ну и пусть строит, пусть воюет и защищает нас. Пока не семью, но до этого уже не далеко. Я своего любимого не упущу.
Глава 9
Наследующий день Глеб пришел в форме и с двумя коллегами. Один с моих слов записал показания, второй помог расписаться, придержав мою руку. Так все условия были соблюдены, на тот случай, если у суда возникнут вопросы ко мне. Генетический материал из-под ногтей взяли еще в больнице, мои вещи тоже обработали в их лаборатории. Но мне было плевать на вещи. Не думаю, что я смогу еще хоть раз одеть их. Хотя, время покажет.
Еще я узнала отчество своей будущей свекрови. Ксения Степановна заглядывала в мою палату минимум десять раз за смену. Помогала с приемами пищи, сама приносила лекарства, капельницы. Купала меня, помогала добраться до туалета и переодевала. Почти все действия вне кровати я проводила с закрытыми глазами, но только первые четыре дня. Дальше стало терпимо, и я стала очень сильно скучать.
Не мое это было – просто валяться на кровати целый день и ничего не делать. Кажется, это будет самый сложный мой период бездействия. Многие мечтают отдыхать, лежать на кровати и плевать в потолок. Но они просто не представляют, каким может быть бесконечным день в бездействии. За окном чирикают птички, кипит жизнь, как в больнице, так и за ее пределами, а ты, как отщепенец, лежишь и ни на что отвлечься не можешь.
Хорошо еще, что меня отпустили домой через недельку. Не по причине моего быстрого выздоровления. Меня отпустили под ответственность Кении Степановны Пороховой, решившей сходить в отпуск. У нее скопилось почти сто дней за прошлые годы. Отдел кадров ее прикрывал, но слезно упрашивал отгулять хоть половину.
Целыми днями мы общались, готовили такие блюда, чтобы нам с Глебом можно было их есть вместе. Испытывали новые рецепты, записывали их и скармливали семейству Пороховых. Глебу и его отцу.
Кстати, сам Глеб перебрался жить в мою квартиру, но в соседнюю комнату. Вечерами вывозил меня за город и выгуливал в тихих местах.
Он не дарил цветов, не закидывал ненужными конфетами и тортами. Но лишь постоянно прикасался ко мне. Держал за руку, целовал меня в щеку или шею, обнимал. И ждал.
Вместе с будущей тещей мы выбрали платье, а все остальные наработки я взяла с торжества Оли. Я не выкинула ни листочка и теперь могла быстро накидать план торжества. Меню, варианты прически с макияжем, развлекательную программу.
Мы не планировали что-то огромное и шумное. Напротив, решили набрать хорошей еды и организовать все в доме родителей Глеба. Так его друг сможет прийти, ведь Сашка обещала его вытащить из квартиры, чего бы ей это не стоило.
С лицом у Даниила оказалось не все так плохо. Отсутствующая бровь и ресницы с правой стороны лица, и шрамы, тянущиеся до шеи. Оперировать придется несколько раз, постепенно исправляя лицо, но она справится. Сашка уже добилась его доверия, став ему интересным собеседником, и возможно, кем-то больше.
В один день я остановилась и поняла, что на мне белое платье и фата. Я стою на балконе дома Пороховых, а за моей спиной шумят довольные гости.
- Вот где ты спряталась, – Глеб обнял меня со спины, – не успел отвернуться, а моя жена исчезла. Думал уже подключать ребят и начинать поиски.