Выбрать главу

– Да что ты, конечно, оставайся, – радостно заверила его я. – Ты же знаешь, я буду просто счастлива. А хочешь, вообще у меня живи!

– Ну… не будем загадывать так уж далеко, – довольно улыбнулся он. – Живи! Я еще не готов вот так серьезно. Но…

– Я не это имела в виду, – смутилась и сдала назад я. – Просто, если тебе так удобно, ты можешь оставаться столько, сколько надо.

– Да? Ну, спасибо, – пробормотал он и заснул. Я понимала, что Сергей не привык жить в таких условиях. И портьеры из тяжелого бархата, даже если бы я исхитрилась и купила их, тут негде было бы повесить. Но он остался раз, остался два – он тогда, кажется, сильно конфликтовал с мамой. Она не одобряла его бизнес, считала это какими-то детскими игрушками. Она не одобряла его друзей, его любовь к хорошей компании и особенно к хорошему спиртному в этой самой компании, не любила его жизненной позиции и требовала от него чего-то, чего он, по-видимому, дать ей никак не мог. А я не требовала ничего, краснела, когда он выходил из ванны с брезгливым выражением на лице, потому что там на стенах появлялся, пардон, грибок. Я терла, терла, но он не оттирался, а наплывал заново буквально за неделю.

– Ничего, – смиренно говорил он. – Может, все-таки покрасить?

– А если снесут?

– Ладно, – махал он рукой. Постепенно в моем доме оседало все больше и больше его вещей. Бритва, лучше которой для мужчины нет. Гель для бритья, запах которого напоминал мне о нем, если он долго не приезжал. Книга по компьютерам, в которой я не могла разобрать ни слова, кроме номеров страниц (ах, какой он умный!). Несколько пар носков: он купил их у нас в промтоварах, на Карбышева, потому что не собирался ночевать, но переночевал, а потом надо было идти на переговоры с кем-то.

– Слушай, он что, у тебя живет? – хмурилась Катерина. – Смотри-ка, даже зубная щетка стоит. А это что за таблетки? Алка-зельцер. Понятно. Дин, ты в своем уме?

– Он не живет. Он… бывает, – уклонялась я от ответа.

– Да? Но он бывает у тебя пять раз в неделю. Как на работе, согласно трудовому законодательству. А в субботу и воскресенье ты даешь ему выходные.

– Кать, я счастлива, – только качала головой я. – Когда он тут, я просто счастлива. Он может бросить меня в любой момент. Ты же понимаешь, это все не для него. Это просто из-за мамы, они там что-то совсем собачатся.

– Все собачатся. И что? Я со своими тоже собачусь, но не бегу со своей зубной щеткой никуда. Нет, я понимаю, ему тут у тебя очень удобно. Пиво в холодильнике, обед на столе. И он тут – царь и бог.

– Хочешь, я тебя с ним познакомлю? – предложила я. – Ты поймешь, почему я его так люблю.

– Нет уж, увольте. Такие знакомства не в моих правилах. Или имей в виду: я могу высказать ему все, что о нем думаю. И что вот так пользоваться твоей дуростью – это низко. И то, что нечего тебя дразнить, тебе надо реально строить свою жизнь. Сессию сдала – молодец, скоро третий курс. Думать надо о будущем, а он только тратит твое время. И вообще, не хочу я с ним знакомиться. Я из-за него к тебе в гости не могу ходить. И ты ко мне почти не ходишь.

– Я буду ходить, Кать, не обижайся! – пообещала я.

Да, это действительно не так просто – совмещать полноценную личную жизнь и дружбу. Особенно если обе эти штуки одинаково важны. Хотя, конечно, нет. Как бы я ни была привязана к Катерине, отношения с Сергеем стали для меня просто всем. Поэтому-то я так и мечтала, чтобы они с Катериной все-таки познакомились, может, не подружились, но установили какие-то нормальные отношения. Чтобы не приходилось вот так разрываться между первым и пятым этажами. Недалеко вроде, но стоило мне засесть у Катерины за чаем и болтовней, которую мы обе так любили, по какой-то иронии Сергей обязательно нарисовывался у меня дома, звонил, спрашивал, где это я шляюсь так поздно и почему не кормлю любимого мужчину ужином. Катерина фыркала и требовала, чтобы я «уважала себя» и сказала ему, чтобы сам разогревал ужин, раз приехал без предупреждения. А я бежала и грела, и кормила, и слушала, и кивала. И оправдывалась, почему дома такой бардак и почему я опять не купила лампочку для коридора, чтобы он мог ее ввинтить. И где, в конце концов, его любимая домашняя майка.

Да, надо признать, что жить как нормальная супружеская пара мы начали еще до свадьбы. А поженились где-то через полгода, после зимней сессии третьего курса. Мне было двадцать лет, и хотя за два часа до свадьбы Сергей на меня жутко наорал, потому что я не отгладила его свадебный костюм, я все равно была счастлива до невозможности, когда он надел мне на палец кольцо и сказал заветное: «Да, беру». А к тому, что он вечно мной недоволен и частенько на меня орет, я уже, в принципе, привыкла. Свадьбу мы играли у меня дома, так как его мать категорически отказалась как-то в этом участвовать. Она считала все это какой-то позой (я лично слышала, как она сказала вот это словечко: «поза») и решительно проигнорировала наше бракосочетание, чем страшно возмутила моих родителей.

полную версию книги