- С чего такой пессимизм? Я могу тебе устроить интересное приключение. Как тебе посмотреть на мир глазами лошади?
- Почему лошади? Я не улавливаю ассоциаций.
- Нет никаких ассоциаций. Первое, что пришло на ум.
- Лошадь, это первое, что приходит на ум, когда думаешь обо мне? – Светлана делано обиделась.
- Нет, просто за секунду до твоего звонка я думал, что вкалываю, как лошадь и пора бы уже задуматься о более легкой работе.
- Я тебе всегда говорила об этом. Ты просира… зря тратишь свой талант.
- Знаю. Это моя карма.
- Это моя карма. – Язвительно повторила Светлана. – Знаешь, зачем я тебе позвонила?
- Нет, в области намеков я не специалист.
- А я еще и не намекала. Короче, отец больше не может жить в этом городе. После суда никто из городской администрации не может понять, что случилось. Началась такая возня, все друг друга подозревают, проверяют и откровенно подсиживают, поэтому мой отец боится, что за него снова возьмутся. Он открывает филиал в большом городе, а мы переезжаем следом.
- Ну, поздравляю. Для нашего Мухосранска ты слишком хороша. Желаю тебе на новом месте удачи.
- И это всё? – Спросила Светлана после небольшой паузы.
- Прости, я туповат.
- А ты не хочешь попробовать себя в большом городе? Магия и чародейство, чтение мыслей и переселение душ. – Произнесла она тоном циркового конферансье, объявляющего номер фокусника.
- Тебе жалко со мной расставаться? – Спросил я напрямую.
- Мне жалко, что ты сможешь прожить без меня. Я хочу, чтобы мы вместе придумывали, как нам использовать твой талант.
- Талант мой, а использовать вместе?
- А что такого? В сексе люди используют свои штуки вместе и это намного приятнее, чем каждый по себе. Хотя, возможно ты так не считаешь. – Светлана любила приводить в качестве примера пошловатые ассоциации.
- Я не готов переезжать. Мне твое предложение кажется сомнительным. У меня квартира, работа, собака.
Валентин обиженно гавкнул.
- Собака? С каких это пор?
- С давних. Мы с ним сдружились и живем душа в душу. Собаки, они верные.
Валентин гавкнул два раза.
- Я поняла. Ты считаешь, что я обманула твои надежды, когда ушла после той ночи?
- Наверно.
- Антон, я не была влюблена в тебя. Ты мне был почти, как друг. Я видела в твоих глазах интерес, это естественно, я же красивая, аппетитная, молодая, но ты не такой, надо честно признать. Я отблагодарила тебя, но постоянные отношения меня совсем не интересовали. Только дружеские и рабочие. Надо было дать тебе время самому осознать это.
- Я осознал и поэтому завел собаку.
- Короче, я даю тебе три дня на раздумья. Отцу сказала, что хочу помочь человеку, который помог мне. Он согласился и готов оплатить квартиру на год вперед.
- Это замечательно, Свет, но я совсем не вижу себя в другом городе. Мне там будет некомфортно.
- Вот именно, Антон, ты застрял в своей зоне комфорта. Я всегда была тем, кто вытаскивал тебя из болота за уши. Ты должен понять свою уникальность и не жить серой жизнью незаметного человека. Ты не простишь себе этого.
- Славы я боюсь больше всего. Это самая глупая и неверная подруга.
- Да чтоб тебя. – Выругалась Светлана. – Все подруги вокруг тебя неверные. Всё, давай, жду звонка.
Она отключилась, оставив меня в растерянности. Я даже забыл, куда собирался. Валентин, поняв мое настроение и решив, что я могу передумать, забыл обиду и стал тереться у моих ног, разговаривая на смеси русского и собачьего.
- Маоэое. – Довольно внятно горловыми звуками напомнил он о моем обещании.
- Ладно, будет тебе мороженое.
Я ушел. Всю дорогу размышлял о предложении Светланы. Заранее понимал, что буду чувствовать себя в чужой тарелке, живя на чужой квартире с ощущением, что от тебя ждут каких-то действий. Неприятная перспектива и я уже однозначно решил, что отвечу отказом. Вообще, моей заветной мечтой было желание, чтобы о моем умении никто не знал. Я хотел пользоваться им тихо, осторожно ради собственного удовольствия. Афиширование пугало меня, вносило в мою жизнь ненужную суету и зависимость от других людей.
Я споткнулся о какой-то предмет, валяющийся на дороге, и чуть не упал. Выругался и отряхнул ладонь, которой оперся о землю. Мое внимание привлек автомобиль, стоящий в нашем дворе в том месте, где никто не ставил машины. Жители нашего и соседнего дома знали, что там находится плита, прикрывающая канализационный резервуар, которой было не меньше сорока лет и даже наступать боялись на нее. В машине сидел человек. Я видел в салоне машины темный профиль мужской головы, освещенный светом экрана телефона.