- Это не мои умники, а твои. Все, кто управляют более-менее крупными предприятиями, чиновники высокого ранга, лучшие ученые, артисты и прочие, никогда не сольются с толпой. Они всегда останутся самими собой.
- Кроме футболистов, они исключение.
- Ну, может быть. Они же играют толпой.
Мы замерзли на сквозняках, гуляющих по узким улочкам, и повернули к машине.
- Как тебе было в теле собаки? – Спросил я Свету, вспомнив, что она ни разу не поделилась со мной на эту тему.
- Ну, в каком-то смысле интересно. Я про их сильное обоняние и слух. Удивительно, как запахи и звуки дополняют восприятие.
- Не хотела бы порезвиться в чистом поле в теле собаки? – Я посмотрел Свете в глаза. – Побегать наперегонки с ветром?
- Ха, это как прыжок с парашютом, вроде бы надо записать в список желаний, но потом, когда-нибудь. Есть некоторое любопытство, но страх перед возможностью остаться в животном пересиливает его. Если бы я сама умела, тогда другое дело. – Света посмотрела на пробежавшую мимо нас по своим делам парочку упитанных бродячих собак.
- Согласен, когда сам владеешь ситуацией, намного проще. Интересно, чисто теоретически, есть такой человек, которым ты хотела бы стать вместо себя? – Задал я каверзный вопрос.
Света задумалась, потом хитро посмотрела на меня.
- Есть актрисы, жизнь которых я бы хотела променять на свою. Они красивее меня и удачливее. – Призналась она.
- О, боже, какое очевидное желание, Свет. Вот это тоска, стать актрисой. Нет ничего хуже, чем изображать кого-то, вместо себя. – Я откровенно рассмеялся.
- Много ты понимаешь. – Света обиделась на мою реакцию.
- Немного понимаю, хоть актером и не был, но изображать пришлось. Ты же красивая, куда желать большего, и не глупая, хотя завидуешь на глупые вещи. Попробуй быть собой и у тебя пропадут эти ненужные желания.
- А ты как будто не мечтал пожить жизнью успешного человека?
- Нет. Мне даже эта мысль кажется мерзкой. Сплошной самообман. Сейчас я доволен собой, как никогда.
- Не ври. Ты же старый.
- Не такой уж и старый. Моему телу нет и пятидесяти. Я собираюсь прожить в нем еще лет тридцать. Тебе самой сколько будет через тридцать лет?
- Я буду старше, чем ты сейчас.
- Я обещаю, что у тебя не повернется язык назвать себя старой в этом возрасте.
- Значит, ты задумываешься о смене тела в отдаленной перспективе? – Света спросила так, будто подловила меня на том, что я отрицал прежде.
- Это как прыжок с парашютом, записано в желаниях, но скорее всего не исполнится, ибо…
Мою мысль, которую я хотел гениально продолжить, прервал звонок на телефон Светы. Она вынула из сумочки трубку и, поджав губы, посмотрела на входящий номер, но не сбросила.
- Алло… да… мне не нравятся ваши предложения… вы диктуете мне, а не предлагаете… и хватит уже названивать. – Она в сердцах отключила звонок и бросила телефон в сумку.
- Проблемы? – Мне показалось, что для спама она была слишком разговорчивой.
- Типа того. Не обращай внимание. Поехали, я отвезу тебя домой. Околела уже болтаться по городу.
- Конечно, я тоже продрог.
Через минуту мы уже сидели в машине. Света завела ее и немного прогрела.
- Я не могу помочь? – Поинтересовался я.
- Я их не знаю.
- Кто они? Приставы?
- Нет. Хватит уже задавать мне вопросы, как следователь. – Не сдержалась она.
- Хорошо, молчу.
За всю дорогу Света не проронила ни слова. Она высадила меня у дома.
- Чаю? – Попытался я проявить гостеприимство.
- Нет, мне нужно что-нибудь покрепче. Дома выпью. Вина. Нет, коньяка. Давай, пока.
- Пока.
Света лихо развернулась на узкой парковке, заставленной машинами, и нервно умчалась прочь. Я посмотрел ей вслед. Когда она успела нажить себе проблем в новом городе? Несомненно, с ее характером и склонностью к аферам такое будет происходить всегда, но чтобы так скоро. Мы здесь вторую неделю, а она опять вляпалась. Отец, наверное, ничего не знал, иначе его оптимизм насчет дочерней фирмы мог и поугаснуть.
Валентин лениво вполглаза смотрел какой-то сериал, лежа на диване.
- Привет! – Поздоровался я с ним.
- И-э. – Ответил он, не поднимая морды. – А-о-о?
Мне показалось, он спросил «как прошло».
- Нормально. – Высидели только половину спектакля. – Мне там все время казалось, что за мной наблюдают. Из-за этого я почти не следил за представлением. Можно было бы подумать, что у меня паранойя, но когда мы ушли из театра, ощущение пропало. А чем ты занимался?
- И-э. – Это значило «ничем».
Иногда мне хотелось придумать Валентину занятие, чтобы он приносил хоть какую-нибудь пользу.