Он не изведал страха, но познал боль. Крушение порядка вещей. Он видел, как его род обнаружил, что сам является величайшим из врагов.
Годы, потраченные на ведение Подземной Войны, кажутся столь далекими. Они блекнут, почти забытые, как и та империя, что последовала за ними, и Ересь, которой все завершилось.
Его офицеры ждут. Сержанты в красных шлемах, младшие капитаны с плюмажами и мечами. Вентан еще помнит время, когда красный шлем означал…
Времена меняются. Вещи меняются. Пути меняются. Они ждут его, нетерпеливо желая продолжать, гадая, о чем думает старый ублюдок, что занимает его так долго.
Наверху, на низкой орбите ожидает баржа «Октавиус», приготовившая циклонные торпеды.
Вентан оборачивается. Он думает об утраченных братьях и глядит на братьев, которые находятся с ним. Он протягивает закованную в броню руку.
Сержант-знаменосец передает ему штандарт. Тот старый и потрепанный, помятый, древко слегка изогнуто в одном-двух местах. Разумеется, сержант думает, что проклятую штуку можно было бы почистить и залатать.
Вентан принимает его, чтя каждую отметину на нем.
Он ставит его вертикально на пылающей скале Колхиды. Мерцающий свет пламени падает на золотистый плюмаж штандарта.
— Мы маршируем во имя Макрагга! — провозглашает сержант.
— Нет, не сегодня, — отвечает Вентан. — Сегодня мы маршируем во имя Калта.
Пока Несущие Слово еще живы в безумии Мальстрима или в безднах варпа, отсчет Калта будет продолжаться.
Он идет и сейчас.