— О, — мне нравится твоя идея, — Мила клацкнула по смартфону. — А ты еще спрашивала, зачем я тебя взяла.
В который раз за сегодня, я мысленно закатила глаза.
Уже через час мы смотрели, как молодой парнишка завершает задумку Миланы, ловко орудуя небольшим аэрографом. Честно говоря, мне нравился узор, вьющийся белой линией по чёрному покрытию. Крыло действительно смотрелось эффектно, играя контрастом нежности с грубым внешним видом джипа.
— Миленько, — довольно произнесла хозяйка авто, хлопнув в ладоши. — Надеюсь, это отобьёт желание у моего братца брать мою тачку.
От такого её подхода к решению проблем у меня даже слов не нашлось. Видимо, дипломатия не самое сильное место в числе убеждений этой семейки. Их конёк неординарность. Однако, не восхититься этим тоже нельзя.
От ответа меня отвлёк звук входящего сообщения. С гулким ожиданием взяла в руки телефон, после чего ощутила острое разочарование, увидев от кого сообщение. Писали с бывшей работы о том, что я могу забрать свою трудовую и увольнительные.
— Что-то не так?
Видимо, на моём лице отразилось нежелание идти туда.
— Нет, — перестроила мину на равнодушную. — Можно попросить тебя подкинуть меня до работы?
А ведь она, должно быть, ещё не в курсе того, что меня уволили.
— Конечно, — пожала плечами, сверкнув улыбкой. — Я ведь тебя потащила сегодня сюда, хотя с виду ты и не очень хотела.
Наверное, потому что не смотря на такую прозорливость, эгоизм в ней возобладал больше.
— Знаю, о чём ты думаешь, — проговорила негромко, заводя мотор. — Что зачем позвала?
Она действительно не так глупа, как кажется.
— Речь идёт о сегодняшнем дне?
Моя решимость быть прямолинейной поутихла, стоило глянуть в её сторону. Я даже оторопела, смотря, как Милана заливается румянцем. Сжав губы, она словно пыталась сдержаться, но алые пятна проступали на белоснежной коже.
— Он бы ничего тебе не сделал, — в её твёрдом тоне не было и тени сомнения. — Правда, прости. Я должна была тебе сказать, что знала, что Демьян будет там находиться. Просто решила позлить его.
О, да. У неё это, несомненно, вышло. Перед взором тут же встал образ яростного Демьяна со сверкающим холодным блеском в глазах.
— Милан, не мне тебя учить, однако твои тёрки с братом должны касаться только вас.
— Миш, поверь, я слишком хорошо знаю своего брата, и…
— Вот только это не значит, что я его знаю настолько же, — перебила её, нахмурившись. В самом начале я не хотела ссорится с Миланой, но наш разговор начинал набирать накаляющие атмосферу обороты. В действительности я не злилась на неё, просто за последнее время негативных эмоций во мне поднакопилось, и всё это грозилось перейти в не лучший исход.
Машина остановилась возле знакомого мне места.
— Я понимаю тебя, — Милана задумчиво смотрела вперёд, будто что-то вспоминая. — Поэтому и извинилась. Но лишь за недосказанность. В остальном тебе дана была свобода выбора. Ведь не силком же я тебя тащила, — слабо улыбнулась. — И ещё, не будь я уверенной, что тебе это не понравится, то и звать бы не стала.
Это было сложно оспорить. Соглашаясь с её словами, ощущала дискомфорт. Как будто меня поймали на чём-то постыдном.
— Тебя подождать? — словно ощутив моё настроение, сменила тему. Тон её вновь обрёл лёгкость, будто и не было этого недавнего короткого диалога.
— Нет, спасибо, — выходя из машины, послала ей широкую улыбку. Пусть вышло и не так правдоподобно, как у Милы, но, думаю, она поняла.
Звук мотора утих, когда я открывала дверь заведения, в которое не особо хотела возвращаться, оттого и сожаление от увольнения не испытывала. Минуя бар, за которым никого было, пошла к лестнице, ведущей на второй этаж. Сладкий дым кальяна щекотал ноздри, а музыка словно впилась в перепонки. Не сказать, что всё это вызывало отвращение, но, отнюдь, не создавали тех ощущений, от которых впадают в блаженную ностальгию. В коридоре царил полумрак, но и без этого я прекрасно знала дорогу до кабинета администрации. Лишь пара шагов отделяли меня от нужного пункта назначения, но их я не успела сделать, поскольку была внезапно остановлена. Вздрогнув от неожиданной мужской силы, с которой незнакомые руки обвили меня сзади, рефлекторно дёрнулась.
— Привет.
По коже поползли мурашки. Но не от жаркого шёпота на ухо, а от неприятного чувства, осевшего внутри и нарастающего, подобно чумной болезни.
— Выпусти, — лёд в моём голосе должен был ясно дать понять, что я не в восторге от таких «объятий». Мужской горьковатый запах одеколона заполнил лёгкие, давая мне облегчение, в отсутствии в нём алкогольных паров.