Глупо было садиться к нему в машину. Мало мне было, когда люди Стрельцова запихнули в тачку, так теперь сама в авто, по сути постороннего человека, села. И не имеет значения, что мы были давно знакомы — за пять лет он мог измениться, связаться с опасными личностями, да и вообще обзавестись тараканами в голове.
— Не волнуйся, мы уже приехали, — с этими словами Суворов свернул с дороги и припарковал машину у небольшого здания с вывеской “Да Винчи”.
Не стала комментировать и возмущаться на произвол бывшего друга. В конце концов, это может сыграть мне на руку.
— Я всего лишь хочу угостить тебя кофе и поговорить, — с легкой улыбкой заметил Константин, заглушая двигатель.
Мы вышли из машины и направились в сторону заведения. Кафе было небольшим, и с первого взгляда оно показалось мне мрачным. Однако стоило нам разместиться за столиком, и внимательнее осмотреться — я поняла, что темные оттенки в интерьере делают заведение уютным, домашним, а картины великого художника, чьим именем названо кафе, хоть и подделки, но все равно приковывали взгляд.
Пока я рассматривала обстановку, Костя сделал заказ. Заговорить первой я не решалась, хотя, что скрывать, мне было любопытно узнать, как сложилась его жизнь после моего отъезда. Судя по занимаемой им должности — весьма успешно.
Официантка принесла заказ. На мое удивлением им оказался ароматный кофе и будино, украшенное сливками и фруктами. Когда я поняла, что именно заказал Костя — у меня пропал дар речи. Это был мой любимый десерт. Впервые я попробовала его в шестом классе, когда мы с Костей сбежали с уроков и на подаренные ему, на день рождение, деньги объелись в кафе сладостей, а потом оба мучились от аллергии. С тех пор я не люблю десерты кроме этого. Удивительно, что Костя помнит.
— Почему ты перевелась в другой университет? — спросил он, прерывая мои разглядывания лакомства.
— Так было надо, — туманно ответила, не желая рассказывать ему истинной причины.
Некоторое время он молчал, а потом спросил вновь:
— Где ты училась?
— В соседней области. Там хороший вуз, и готовят отличных специалистов, — ответила, пробуя угощение.
— Ты всегда хотела стать дизайнером интерьеров, — покивал он головой, но слова прозвучали так тихо, что казалось он, говорит это сам себе. — Как так вышло, что сейчас ты работаешь в бухгалтерии? Ты ведь не любила математику и все что с ней связано.
— Мне нужна была работа, — пожала плечами. — А если тебя интересует образование, то я училась заочно.
Костя тяжело вздохнул, и сделал несколько глотков бодрящего напитка, давая мне передышку от этого допроса.
— Я не знаю, почему ты уехала, — друг тихо заговорил он, не глядя на меня. — Это было неожиданно…
Он замолчал, а я старалась подавить возмущение. А он на что рассчитывал? Что я прибегу к нему прощаться? Слезы лить и просить писать мне письма мелким почерком?
Сжала вилку с такой силой, что побелели костяшки.
— Так вышло, — сухо ответила, не планируя вдаваться в детали причин своего переезда.
Дальше наша беседа, которая была и так холодна, и вовсе сошла на нет. Костя хмурился и молчал. Я тоже не спешила начинать светские разговоры.
Покидали заведение мы все так же в тишине, но непозволительно близко шли друг другу. И то, что его рука практически касалась моей — вызывало множество противоречивых чувств.
А вот на парковке нас ждал сюрприз. В нескольких метрах от машины Суворова был припаркован чёрный, тонированный внедорожник. Неосознанно схватила Костю за руку, а когда дверь чужого автомобиля открылась и вовсе перестала дышать.
Не узнать того, кто похитил меня, а потом привез к Стрельцову, было невозможно. Амбал заметил мой страх и усмехнулся.
Он осмотрел парковку и сосредоточил свое внимание на Косте. Сам Суворов не обратил на него никакого внимания, но внимательно смотрел на меня, явно не понимая, почему вдруг я так крепко схватила его за руку. Но и разомкнуть пальцы не могла. Слишком сильно боялась человека, который внимательно за нами наблюдал.
Стоило нам подойти к машине, как шакал Стрельцова отошел от своего джипа и не спеша подошел к нам.
— Добрый вечер, — заговорил он хриплым голосом.
— Добрый,— ответил Костя и сделал небольшой шаг вперед, закрывая меня собой.
— Вы не подскажите, который час? — как ни в чем не бывало, спросил он.