Милена не заметила, как постепенно прошла неделя. Спокойная, серая и абсолютно бессмысленная. Каждый её день был похож на предыдущий, а все слова окружающих людей постоянно повторялись. Единственной отдушиной во всей это истории была работа с детьми. Однако, за всё это время в фонде накопилось столько бумажной волокиты, требующей её внимания, что на любимое дело совсем не оставалось времени.
Несколько дней подряд женщина фактически засыпала в кабинете, склонившись над многочисленными документами, отчётами и просто приглашениями. Отчасти потому что, действительно, было очень много работы, а отчасти потому, что Милене никуда не хотелось идти.
Кабинет в последнюю неделю служил ей фактически домом. В нём как раз был небольшой и мягкий диванчик, на котором можно было поспать. Да и помыться можно было как раз в душевой для персонала. Так что, по сути, необходимости в гостинице или поездке к подруге не было.
Но друзья они на то и друзья, чтобы порой лучше знать нас самих.
У Милены было множество знакомых, но подруга была только одна ещё с института. Инна Молотова была её полной противоположностью: красавица-модель, спортсменка, авантюристка. Только вот именно она понимала её, как никто другой.
О подробностях своей ссоры с мужем в телефонном разговоре Милена ей не рассказывала, но Инна не была бы собой, если бы в тот же вечер не приехала в центр и не добилась правды. Подруга сразу же предложила пожить пока у неё, но женщина отказалась. Ей хотелось собраться с мыслями и подумать.
Правда, как выяснилось за чашкой кофе в одном из местных кафе, делать это у неё получалось не очень хорошо.
— То есть ты фактически напросилась в любовницы к самому Булату? — уточнила Инна, отпивая своё любимое маккиато. — Это же тот самый мужик, у которого вечно морда кирпичом, и он вечно недоволен. Я с ним общалась как-то раз, его сложно выдержать более трёх минут. Да и внешность у него так себе, если честно.
Милена усмехнулась, смотря на перекошенное лицо подруги. Она совсем не была согласна обвинениями в его сторону. Хотя сама, по сути, хорошо не знала ни этого мужчину, ни чего-либо о нём.
— Зря ты так, он… красив, особенно глаза, — осторожно заметила Милена, мысленно возвращаясь к прошлому четвергу, когда Булат на руках донёс её до машины, а потом заснул вместе с ней в собственной спальне. — Только это неважно, навязалась я ему, как последняя шлюха. Неправильно это всё. Ни по отношению к мужу, ни по отношению к Булату. Всё-таки как была сволочью, так и осталась.
— Прекрати. Я на твоём месте давно бы уже Матвея с его мамашей бросила, а ты всё жалеешь. — Инна закатила глаза и сцепила пальцы в замок. Милена выглядела совсем устало и замученно. Ей бы сейчас уехать куда-нибудь отдохнуть, да разве же её уговоришь. — В том, что ваша семья разваливается вина Матвея, и ты прекрасно это знаешь, но не перестаёшь его оправдывать. Дай себе свободу, наконец. Хочешь переспать с этим Булатом — переспи. Всё равно серьёзного ничего не выйдет. Может тебе так легче будет принять предательство Матвея. Сравняете счёт и начнёте сначала. Хотя… не понимаю, почему именно Булат?
Милена усмехнулась. Почему? Хороший вопрос. Наверное, этот мужчина понравился ей на каком-то подсознательном уровне: внешность, голос и поведение. Сначала смотрит как на последнее дерьмо, а потом помогает почти незнакомой девочке на ночь. Грубый в своих словах и жестах, но может быть очень нежным в своих прикосновениях, боясь причинить физическую боль.
Вспомнилось, как он бережно подхватил её на руки и как разрешил спать рядом с ним совсем-совсем рядом. От этих всполохов памяти внутри разожглось странное тепло, которое кольнуло даже кончики пальцев. Но всё это было в её голове, вслух же женщина не произнесла ни слова, просто пожала плечами.
— Так получилось, — всё-таки произнесла она, когда молчание уже слишком затянулось, а взгляд Инны стал подозрительным. — Но теперь это уже неважно. Да и вообще… всё речь обо мне и обо мне. Как твои-то дела с Серхио? Смог он добиться взаимности или снова отворот-поворот?
Инна рассмеялась. Одно упоминание об этом мужчине было для неё смешным.
— Конечно, нет, кроме красивого лица и амбиции, у него ничего нет, а мне этого добра и без модели-американца хватает, — отмахнулась женщина, но Милена уловила в её голосе нотки сомнения. — Да и тот раз ничего не значит. Подумаешь, была немного пьяна и…
***
Булат был уверен, что она не придёт. Он не звонил ей сам, ничего не требовал и не хотел. Здравомыслящая женщина бы точно не явилась к нему, вспомнила бы о приличиях и забыла всё, как страшный сон. Наверное, Милена всё-таки оказалась здравомыслящей.