Сволочь. Какая же я сволочь.
Матвей привычно вёл разговор, шутя и искренне улыбаясь. Милене же оставалось натянуто улыбаться, у неё просто не было сил произнести хоть какое-то слово и посмотреть хоть кому-то из присутствующих в глаза. Своим обманом она накинула на себя петлю и сейчас поняла это довольно отчётливо. Она не больше не личность даже в своих глазах, а самая настоящая предательница и ей с этим жить.
Жить и чувствовать себя ничтожество перед мужем, который так беззаботно тянулся к её руке своей и искал поддержки, то и дело смотрел на неё, как на любимую картину. Он любит её, а она предаёт за спиной. И нет здесь никаких оправданий и обид. Подлость нельзя объяснить и нельзя оправдать.
- Прошу прощения, я отойду на пару минут, - едва слышно выдохнула Милена, отодвигая стул и поднимаясь с места. Казалось, если она останется здесь ещё пару минут, то, точно, сорвётся.
- Всё в порядке? - Ласково уточнил Матвей, глядя на неё с лёгкой тревогой. В этот вечер жена была непохожа на саму себя, и это слегка пугало. Но на его вопрос она лишь кивнула, тихо удаляясь. Оставалось лишь поверить её словам.
Каждый шаг отдавался болью, а внутренность скручивало в тугой узел. В голове билось лишь: "Предательница. И он просто пожалел тебя. Бесполезная. Серая. Подлая." Стало невыносимо больно и противно от самой себя. Никому не нужная, предательница...
***
Булату нравилось ставить людей на место, восстанавливая природный баланс. Собираясь на встречу с Матвеем, мужчина преследовал конкретную цель: показать его жене конкретное место и поубавить её пыл в отношении себя. Так как все её вольности, постепенно начинали раздражать, слишком свободное поведение для временной любовницы.
Появление с Анной, своей старой знакомой, было рассчитано. Это было простое стремление уколоть по поводу внешности и показать, как много желающих способы прийти на место Милены. Булат, в целом, был доволен идеей и полученным расчётом, пока не увидел перед собой ту самую женщину. Увидел и в этот же момент понял, что просчитался.
Ожидал и фырчания, и пренебрежения, и натянутых улыбок с парочкой пикировок. Всего, но не молчаливого соглашения и убитого взгляда. Такого, какой бывает у замёрзшего щенка, которому сначала пообещали дом, а потом ботинком вышвырнули на улицу. Булат гнал от себя это сравнение, но оно, словно преследовало.
Милена молчала, большую часть вечера не поднимала глаз. Была бледная и, кажется, почти не дышала, а всё больше и больше с каждой минутой застывала, как скульптура. Мужчине становилось не по себе. Такая реакция была глупой и неправильной. Даже слишком.
Ему было всё равно, но чувство какой-то вины закралось куда-то глубоко. Он слушал Матвея, который без умолку болтал обо всём на свете, совершенно не акцентируя внимание на состоянии своей жены. Было видно, что он дорожит своей дамочкой, но... Было какое-то "но", которое трудно объяснить.
В какой-то момент Милена осторожно вышла из-за стола, позволяя Булату разглядеть своё очередное платье, которое ей абсолютно не шло, как и небольшие каблуки. Женщина носила их какие-то ходули и, кажется, совсем была лишена изящества. Да... на что он согласился. Та же Анна выглядела куда красивее и на роль его любовницы подошла бы больше, чем закомплексованная жена Матвея.
В какой-то момент Булат решил, что им нужно было поговорить. Ситуация оказалась глупой, и Милена вела себя в ней странно, казалось, могла расчувствоваться и рассказать всё мужу, а это было бы паршиво. Мужчина не любил сюрпризов и вежливо извинившись, отошёл в сторону уборной, которая находилась подальше от любопытных глаз.
В который раз Булат пожалел, что со всем этим связался. Глупо спать с женой своего партнёра и рисковать из-за какой-то юбки хорошими отношениями. Его жалость и долгое воздержание той ночью сыграли против него, а теперь переплёт ситуации не радовал.
Правда, Милена нашлась довольно быстро, она стояла у окна возле уборной и смотрела куда-то вдаль, обнимая свои плечи руками. Женщина выглядела странно потерянно и почему ему подумалось, что, если бы окно было открыто, она легко выпрыгнула бы из него.
- Спасибо за то, что показал правду, - тихо произнесла Милена, замечая его силуэт в отражении стекла. Кроме них, здесь почему-то никого не было, поэтому можно было быть собой. Она так бесконечно устала от собственных обвинении и слёз, что больше не оставалось сил. - Я поняла тебя и больше не буду лезть и появляться в твоей жизни. Никто ни о чём не узнает. Действительно, всё вышло очень глупо. Спасибо тебе за всё, прости и будь счастлив.