Булат усмехнулся. Вот стоит Милена трясётся, глаза такие, словно вот-вот расплачется. Ничего от него уже не требует, хочет сбежать, а ему легче что ли от этого стало? Да, хотелось её проучить, поддразнить, но не доводить до истерики и боли, превращая всё в бессмысленный фарс и убивая даже не самые плохие общие воспоминания.
От этих мыслей на душе стало паршиво. Мужчина устало опустился на кровать, по привычке потирая переносицу и прикрывая глаза. Он был уверен, что женщина уйдёт, и он останется один и сможет спокойно всё обдумать. Её уже ничто не держало, да и он сам хотел остаться в одиночестве, чтобы окончательно не превратиться в склочную бабу на базаре.
Но почему-то Милена помедлила несколько минут, а потом внезапно села рядом, мягко кладя ладонь на его колено. Она ничего не говорила, не спрашивала, просто... не уходила, заполняя привычную пустоту своим присутствием.
На её месте Булат бы давно свалил отсюда и никогда не вернулся бы.
А она, видать, либо полная дура, либо блаженная.
- Извини, - всё же выдавил из себя мужчина, ощущая её нежное прикосновение. Оно не было неприятным, скорее, приносило какое-то странное тепло, хотя не должно было этого делать по всем законам логики. - Я не должен был кричать на тебя.
- А я не должна была тебя донимать. Неправильно всё вышло, - заметила Милена, устало опуская голову на мужское плечо. Через силу усмехнулась, ведь с его стороны даже не было недовольства или сопротивления. - Давай просто выспимся вместе и забудем обо всей этой истории, хорошо? Тебе надо отдохнуть, да и после всего... не стоит оставаться одному в ночь, я побуду тут до утра и уйду, мир?
Булат неопределённо пожал плечами, думая о том, что это не такая уж плохая идея. Присутствие Милены, если быть честным, не раздражало его так, как раньше. И это настораживало. А, когда она по-детски протянула мизинчик, и вовсе захотелось смеяться. Глупо, но Булат почему-то ответил на этот жест.
Хотя всё ещё не понимал, почему женщина на него не злится. Полчаса назад была готова убить, а сейчас тихо укладывается рядом, помогая ему удобно лечь. Сама располагается совсем близко, но не касается его и пальцем. Не закидывает на него ноги и не обнимает, как в прошлые встречи. Мужчина закатил глаза, не настолько уж он беспомощен, чтобы его так жалели.
- Ложись нормально, - фыркнул Булат, замечая, как Милена опустила голову, пряча усмешку. Поворочалась немного, а потом привычно положила голову на его плечо, проводя худенькой ладонью по мужской груди. - Не вертись и давай спи.
Милене от этого серьёзного тона захотелось рассмеяться, но она сдержалась. Прикрыла глаза, сквозь наступающий сон ощущая тяжесть мужской ладони на своём бедре. Она чувствовала, что сейчас ему было также хорошо, как и ей, и просто хотела насладиться этим в последний раз.
Теперь уж точно.
***
Она сдержала обещание и ушла утром. Так быстро и тихо, что Булат даже не успел проснуться. Это было ожидаемо, но немного неприятно. Нет, мужчина не верил, что женщина останется, но... почему-то после того, как проснулся, сразу осмотрел кухню и ванну, подсознательно ожидая найти её там.
Правда, всё же понимал, что Милены здесь точно нет. По идее, радоваться бы, но что-то мешало. Булат опустил взгляд на стол, где красовалась записка, выведенная жутко неровным почерком:
"Врач сказал выпить вот эти таблетки утром натощак. Береги себя"
13. Тебе стало скучно без меня.
Иногда мы не понимаем, почему не можем выбросить из памяти какого-то человека. Почему, смотря порой на какую-то вещь, то и дело вспоминаем знакомый образ или... ощущаем тепло прикосновений? По сути, это ведь совершенно иррациональное, нелогичное чувство, но несмотря на это, пристаёт сволочь, словно репейник и заставляет идти на всякие абсурдные поступки.
Булат обычно такой ерундой никогда не страдал, считал это полным идиотизмом и даже всегда уверенно высмеивал; только вот сейчас почему-то сейчас ему совсем не хотелось смеяться. Хотя, казалось бы, нужно радоваться - всё вышло ровно так, как он хотел.
Навязчивая Милена отстала от него, совсем не появляясь в поле зрения. За неделю - ни одного пересечения, словно исчезла, растворилась и не собиралась возвращаться. Её муж всюду приезжал один, отшучивался на любые вопросы о жене со стороны. И это... нервировало, хотя ему должно было бы быть всё равно.