Но женщина, кажется, не придала значения его словам.
- Да, я обязательно завтра съезжу в больницу, - кивнула Милена, аккуратно одеваясь. Она ожидала, что после этих слов Булат уйдёт, но он продолжал оставаться в кабинете и прожигать её взглядом. – Что?
Она посмотрела на него в ответ и нахмурила брови, стараясь казаться строгой и суровой. А мужчине от этого снова захотелось иронично усмехнуться, потому что получалось у неё всё из рук-вон плохо. Так что картёжницей и бизнес-леди ей она явно никогда не станет.
- Ты всё услышала, у тебя проблемы с плечом, а не со слухом.
- Мне не нужна твоя помощь! – самодовольно ответила Милена, вспоминая его недовольный взгляд, когда он помог ей при первой встрече. Второго такого раза ей не надо.
– Я справлюсь сама. - Я тоже прекрасно справлялся сам, но тебя это, к сожалению, не останавливало, - иронично напомнил Булат, заставляя Милену сморщить свой аккуратненький нос от недовольства. В этот момент она почему-то напомнила ему кошку, такую вот лысую с большими глазами. Именно такие его обычно раздражали.
– Повторять не буду, подойдёшь к машине.
- Слишком самоуверенно, Булат Аланович, - заметила женщина, уверенно подходя к двери, чтобы красиво уйти. Такая «грубоватая забота» почему-то пробирала до дрожи, но горечь обиды и собственная совесть притормаживали этот процесс. Вспомнился тот вечер, когда она видела его с Анной и те слова… – Может быть, я и шлюха, но не твоя кукла! Захотел - подозвал, захотел – отшвырнул! Хватит, я больше не буду.
- Прекрати истерить, - всего лишь холодно заметил Булат на пылкие возмущения своей… любовницы. – Не хочешь лишних слухов, подойдёшь к машине. Желательно быстро.
14. Возьми капучино.
Больнее всего в этой жизни ранит предательство близких людей. Казалось бы, простая истина нашей суровой реальности, но, к сожалению, к ней совершенно невозможно привыкнуть. Ведь подобное предательство это как ядовитый мёд: безумно сладкий, но заставляющий умирать в агонии.
Только вот, несмотря на это понимание, как жить с постоянным ожиданием того, что все вокруг стремятся тебя предать и использовать в своих целях? Как не сойти с ума и остаться добрым и понимающим человеком? Как не ждать удара от людей двадцать четыре часа в сутки? Ведь если предают родные, то чего тогда ждать от чужих?
Хотя, наверное, Матвей мог бы справиться с этим, смириться и забыть, если бы в разряд предателей не попала собственная мама. Такая родная и такая... Правильного слова в голове мужчины не нашлось.
Оскорблять родителей - дело последнее, но почему-то сейчас мужчине крепко хотелось выругаться. Это было неудивительно, потому что мама снова его обманула и просто воспользовалась безграничной сыновьей любовью к ней. Как обычно. Ничего нового.
С её здоровьем всё было в порядке, а все приступы были лишь откровенным фарсом.
Любимая мама просто в очередной раз разыграла драму, взяв у него крупную сумму денег на лечение, при этом чуть подделав прошлые диагнозы и вердикты врачей, чтобы укатить в очередной круиз со своим любовником. И, естественно, что этого альфонса, женщина будет там содержать.
Правда, к её чести, записку она всё-таки оставила. Несколько фраз, пропитанные обвинениями и недовольством. Никакого чувства вины или объяснений. Сын должен. Главная и бессменная истина.
Обидно признавать, но всё снова случилось так, как и говорила Милена. А он снова не послушал свою мудрую жену. По сути... тоже предал: не прислушался к человеку, который поддерживал его с самой первой встречи, который делил с ним и горе, и радость, просто беспокоился о нём. Как ни крути:
Милена была единственным светлым пятном в его жизни, он раз за разом доставлял ей только боль и слёзы.
Хотя, как ни странно вспоминать это, когда у них почти не было денег, и Матвей был ещё только студентом, скачущим с подработки на подработку, они были абсолютно счастливы. Между ними была любовь, поддержка и вера. Каждый раз после тяжёлого дня Матвей приходил домой и знал, что его ждут, что в него верят. Это окрыляло...
А потом в их семье начали появляться первые хорошие гонорары. И всё медленно посыпалось.
Сначала в их семью начала безбожно лезть его мать, постоянно требуя денег на лечение и ремонт дома. Причём, и то, и то, как выяснялось оказывалось фикцией. Но Матвей всё же выкраивал на это средства, только вот постепенно суммы становились всё больше и больше, росли вопросы Милены о таких... тратах, которые мужчина не мог скрыть, и он начал ей врать. Выдумывал лишние расходы, потому что не мог отказать матери, точнее не хотел.