Милена видела его волнение и молчаливое покаяние в глазах. Чем ближе подходила, тем больше жалость начинала затапливать сердце. Эти мешки под глазами. Муж явно мало спал и выглядел совсем осунувшимся. Женщина чувствовала, что он, действительно, растерян и слегка напуган. Очередное предательство его матери вряд ли прошло даром, снова болезненно раня душу.
Всё всегда было одинаково. Она врала, портила им жизнь, а потом красиво уезжала с молодым любовником. Не могла это сделать втихушку, обязательно надо было плюнуть ей в душу и самоутвердиться. Каждый раз, почти не меняя интонации в голосе, и каждый раз разрушая спокойную жизнь сына и ненавистной невестки. Впрочем, этих ей не нужно было этих слов и объяснений, Милена прекрасно знала всё и читала по глазам. А мужчина около двух минут лишь смотрел на неё, а потом просто протянул букет алых роз.
Всё также молча, хотя в голове были тысячи слов.
Прости меня. Я люблю тебя. Мне жаль.
Матвей ни сказал ни слова, а она уже всё поняла. Прерывисто выдохнула, принимая букет и… положила его на землю, чтобы в следующую секунду просто обнять своего мужа. Делать это после сегодняшней ночи казалось кощунством, но по-другому поступить было нельзя. Матвею было слишком плохо, чтобы продолжать его изводить, тем более она знала, чем это может закончится.
Да и сама она не была святой. И совершила ещё худшее предательство.
Правда, легче от этого осознания не становилось. Совесть настойчиво разъедала душу, а разум то и дело подкидывал образ того, кто так отчаянно согревал её этой ночью. Милена потрясла головой, чтобы сбросить наваждение и мягко провела ладонями по спине мужа, пытаясь хоть как-то его поддержать. В ответ Матвей сжал её тело сильнее, утыкаясь носом в русую макушку.
— Прости меня, — всё же шепнул мужчина, ощущая, как всё внутри обволакивает упоительным теплом. Как ни крути, он привык, к её поддержке и без неё становилось пусто. — Пожалуйста, возвращайся домой. Только ты и я, нам больше никого не нужно. Я обещаю, что…
— Не обещай того, чего не сможешь выполнить, — устало сказала Милена, не давая произнести ему ещё одно пустое обещание. Так было и в первый раз, и во второй, и в третий. — Мне жаль, что тебе больно, но… У меня больше нет на это сил. Женщина на секунду отстранилась и прикрыла глаза. Невысказанные слова буквально душили, мешая нормально дышать: «я больше по тебе не скучаю», «я хочу быть с другим человеком, которому я не нужна и даром», «я изменила тебе». Она прекрасно понимала, что их брак с Матвеем обречён, что она сама дальше не сможет скрывать своё предательство. Это подлость в тяжёлый момент изменить и сказать об этом, однако… возможно, злость на неё и ненависть приведут его в чувство или… окончательно добьют. Только вот врать было бы совсем подло, особенно глядя в глаза. Однако Матвей, словно её потерянного взгляда не замечал.
— Милен, мы ещё можем всё исправить. Я много думал об этом: раньше мы мечтали о семье, о детях. Давай заведём ребёнка и увидишь, что у нас всё наладится. — Глаза мужчины загорелись этой идеей, а женщина едва сдержала внезапно набежавшие слёзы. Внутри всё сжалось комком от картинок прошлого перед глазами: сухой вердикт врача и диагноз бесплодия. В один момент всё пронеслось перед глазами, словно кошмар.
Жалко, что Матвей так и не понял, что она прошла тогда из-за него и ради него.
— Ты прекрасно знаешь, что я не могу иметь детей, — шепотом произнесла Милена, понимая, что сил на большее уже просто не хватает. Снова и снова окунаться в бесконечные осмотры, диагнозы, лечения и слышать один и тот же вердикт, было бы невыносимо. Она смирилась и приняла это всё, как данность.
— Мы можем сделать ЭКО, найти суррогатную маму, — начал бегло перечислять Матвей, замечая бесконечную тень усталости в глазах жены. Сейчас она выглядела по-настоящему беззащитной, хрупкой и отчаявшейся. — Пройти ещё один курс лечения в Израильской клинике, поехать в святые места или…
— Или перестать жить иллюзиями, — тихо заключила женщина. — Я — бесплодна, и тут ничего не поможет. Я пробовала ЭКО, я прошла три курса лечения… Я объездила сотни монастырей и молила, чтобы Господь дал мне ребёнка. Но нет… Видимо, он так наказывает меня за то, что я не сберегла дарованного мне ребёнка Хватит, Матвей… Если ты хочешь детей, то пусть другая женщина осчастливит тебя. Это будет правильно. А я больше не хочу пытаться.
— Я хочу, чтобы это был наш ребёнок! — Упорствовал мужчина. Он не понимал, почему Милена сдаётся и не верит в них. Всегда бойкая и решительная, сейчас она больше напоминала статую. — Мы сможем и…