Даже не видя её лица, Булат знал, что она сейчас улыбается своей вымученной улыбкой и потихоньку расслабляется. В этом была она вся: вспыхнет, а потом ластится, если не права. Не любит ссоры и стоит только ему её коснуться, сразу замолкает. Хотя для него всегда это было странно. Чувствовать то, что твоё присутствие заставляет кого-то успокаиваться. Необычно.
- Замёрзла?
- Нет.
Не говорить же ему, что, наверное, она могла бы простоять так вечность, несмотря на прохладу. Правда, настойчивый звонок в дверь всё равно бы этого не позволил. Булат мягко отстранился от неё и быстрыми направился в коридор. А Милена суетливо побежала в комнату, наскоро надевая предложенную ей одежду, лежащую на кровати. Не хотелось бы предстать перед внезапным гостем в непотребном виде. Мало ли кто мог прийти? Друг? Знакомый? Или, может быть, любимая девушка?
Последняя мысль пролетела в голове мимолётно и тут же затухла. Не было у него никого. Почему-то Милена чувствовала это, да и к тому же ни в ванной, ни в комнате не было даже намёка на следы женского присутствия. Она мельком осмотрелась ещё раз, всё же женское любопытство всегда брало своё, ненадолго замерла, неуверенно прищурила глаза и... Сначала удивилась, немного не веря самой себе, потому что на подоконнике рядом с какими-то рабочими папками лежала её заколка.
Случайно забытая в прошлый раз, о которой она уже и забыла.
Не выбросил. От этого его решения на душе почему-то потеплело. Впервые за день на лице расцвела искренняя улыбка. Милена потрясла головой, стараясь не задумываться об этом и подошла к двери спальни, прислушиваясь к звукам. Было тихо. Женщина выдохнула и на цыпочках пробралась в зал.
- Не крадись, это был курьер, - усмехнулся Булат, замечая женщину. Всё же она выглядела довольно забавно в его тёмно-синем костюме: штаны болтались на бёдрах, а кофта висела мешком. Ещё и взгляд такой, словно Милена решила податься в шпионки. Удержаться от откровенного смеха удалось с трудом.
- Хм, ты что-то заказывал? - уточнила она, чтобы заполнить неловкое молчание, увидев равнодушный кивок, сама осторожно прошла на кухню, замечая две тарелки с любимым запечённым сибасом с овощами. Милена удивилась. - Не думала, что ты любишь рыбу.
Взгляд женщины стал вопросительным, и мужчина закатил глаза. За этим жестом "заботы" не стояло ничего, кроме его фотографической памяти. Тогда в ресторане она заказала именно это блюдо, а он просто запомнил на автомате. А она запомнила, что мужчина предпочёл стейк средней прожарки.
- Садись и ешь, - равнодушно ответил Булат, проходя вперёд и усаживаясь за стол. Не хотелось обсуждать выбор блюда, а откровенно хотелось просто поесть. - А то выглядишь совсем дохлой.
- Кажется, ты говорил, что мне как раз не помешает сбросить десяток килограмм? - хитро уточнила Милена, припоминая ему обидные слова. На её лице снова появилось подобие улыбки, заставляя Булата расслабленно выдохнуть. Пусть уж лучше глуповато посмеивается как и обычно. - Может быть, я лишь решила к тебе прислушаться?
- Да неужели? - иронично заметил мужчина, аккуратно отрезая себе кусочек довольно вкусной рыбы. Милена же, кажется, во все глаза смотрела на него, ни на что не отвлекаясь и скрещивая руки на груди. - Спустя месяц? Особенно вовремя. Впрочем, в твоём стиле.
Милена хмыкнула и отвернулась, решая не продолжать этот мини-спор. Посмотрела на запечённого сибаса и не хотя отрезала себе кусочек. Есть совершенно не хотелось, но и раздражать Булата тоже. Он и так сегодня проявлял целый ряд несвойственных ему действий: от порывистости до "грубоватой" заботы. Не хотелось выглядеть в его глазах неблагодарной дурочкой.
- К тому же, я говорил, что тебе следует сбросить пару килограмм, но не более, - почему-то после недолгого молчания продолжил своё высказывание Булат. - Всё остальное лишнее и тебе идёт.
- В твоих словах, как всегда, полно противоречий, - поддела мужчину Милена, а потом мягко и непривычно тихо добавила "ремарку". - Но мне нравится; особенно, когда ты в своей дурацкой манере пытаешься сказать, что я... хоть немного симпатична.
Милена хитро улыбнулась, опуская взгляд. Всё же она хоть немного ему нравилась, пусть он никогда в этом не признается. Ну, или... иллюзия снова заслонила ей реальность, принимая доброту и участие за симпатию.