От этого женская душа просто разрывалась на части и безмолвно стонала, только вот слёз на щеках... уже не было. Милена их все выплакала за эту ночь. Она измученно раз за разом прислоняла ладошку ко рту, глушила собственные всхлипы, чтобы никто в больнице их не услышал. Однако облегчения это совсем не приносило.
Пытаясь хотя бы немного унять невыносимую резь внутри, Милена из последних сил сжимала подушку ослабевшими пальцами. Ей отчаянно хотелось кричать, но... разве от этого ей стало бы легче?
К тому же другие пациенты невиноваты в том, что она - ничтожество, которое ни на что неспособно. Они лишь... просто хотят спать в своих палатах, просто уснуть в обычную зимнюю ночь, когда за окном гудит ветер и идёт снег. В такие ночи обычно всем хорошо засыпается. Всем, кроме неё.
Ведь для одной никчёмной дурочки эта ночь стала самой ужасной в жизни: забрала ребёнка, отняла последнюю надежду стать мамой и почувствовать себя безусловно любимой и нужной. Этого никогда больше не будет.
Ей никогда не услышать первые детские слова своего малыша или малышки, не увидеть первые робкие шаги и не подержать в своих руках крохотную ладошку. Невыносимо осознавать, что единственное в жизни чудо у неё так безжалостно отняли, забрали последний шанс быть счастливой.
Хотя зачем винить кого-то? Это она не смогла защитить своего ещё такого маленького малыша от внешнего мира. Ему ведь.... было так страшно и больно от тех ударов, да? Он уцепился за жизнь, вопреки всем диагнозам врачей, услышал её мольбы, поверил в то, что его ждут и никогда не обидят. А она... не сберегла, не защитила. Какая же из неё бы получилась мать? Так... расходный материал.
Милена снова ничего не смогла. Снова оказалась слишком слабой. Да лучше бы она просто умерла там, на этой припорошенной снегом земле, сгибаясь пополам от боли. Не нужно было её спасать, смерть была бы для неё лишь подарком, спасением от жестокого приговора врача. От невыносимого осознания:
"Её ребёнка больше нет. Их с Булатом частички больше нет. И их самих больше нет".
Не будет больше этой уютной квартиры, где Милена чувствовала себя дома. Не будет больше этого смешного костюма с заячьими ушами, который так его смешил. Не будет больше объятий, поспешных поцелуев, утреннего кофе и полётов на мужских руках.
Ничего больше не будет.
Она никогда не заставит его пройти через боль от потери собственного ребёнка, просто потому что, кажется, любовь к этому мужчине и чувство вины перед ним - единственное, что осталось у неё в душе после этой невыносимой ночи. Кроме этого, всё остальное сгорело и превратилось в пепел, всё же успевая оставить тяжёлый груз на плечах и на сердце.
Булат ведь невиноват в том, что женщина, с которой он делил постель, оказалась никчёмной, неспособной защитить их ребёнка. Оказалась слишком самонадеянной, глупой и... пустой. Оказалось той, что может приносит лишь проблемы и потери в его жизнь.
Пусть он лучше думает, что она ушла. Так ему будет легче. Так Булат быстрее всё забудет. На её место со временем обязательно придёт другая: умная, красивая, добрая, способная родить ему детей и подарить счастье быть отцом.
А Милене, кроме своей жалкой любви, и дать ему нечего. Больше у неё ничего нет. Да и... разве она сама обречёт его на жизнь с собой? Позволит себе видеть в глазах мужчины, которого искренне любит, одну лишь жалость? Позволит себе отнять его драгоценное время и возможность быть счастливым с другой?
Нет.
Когда по-настоящему любишь, то всегда отпускаешь, несмотря на то, что боль разъедает тебя изнутри. Ты просто искренне хочешь, чтобы близкий человек был счастлив, пусть и не с тобой. Булат ведь обязательно будет прекрасным папой и мужем для кого-то другого, но не для неё. И ради его счастья ей нужно было перестать цепляться за него и отпустить.
Милена это понимала, потому что... любила.
Сразу после того, как ей рассказали обо всём, она попросила врача ничего не говорить Булату, который вместе с Матвеем ожидал вердикта в коридоре. Он приехал, нашёл её. Даже глубокой ночью Милена слышала его приглушённый голос за дверью. Хотя, может быть, это был лишь её сумасшедший бред...
Собрав в себе последние силы, с утра женщина попросила врача пропустить мужчину к ней. И пусть внутри сейчас всё кололо, а её трясло, как в лихорадке, ей нужно было быть сильной. Она не успела защитить своего ребёнка, но Булата ещё может спасти. Хотя бы от самой себя.
Через несколько минут послышались его шаги, а потом дверь открылась, позволяя ей увидеть его. Такого близкого и родного, того, в чьих объятьях ей так по-детски хотелось утонуть.