— Булат…
Милена подняла на него взгляд. Карие омуты смотрели на неё с привычной грубоватой лаской. Так, как будто бы, кроме неё, в целом мире никого не было. Так, словно бы он ни в чём её не винил, хотя она не принесла ему ничего, кроме проблем.
Внезапно мужчина осторожно отстранился от неё, снял с себя пальто и спешно закутал в него удивлённую Милену.
— Ты замёрзнешь, — сказала она, всхлипывая от нахлынувших эмоций.
— Главное: ты не мёрзни, — в своей привычно резковатой манере отмахнулся Булат, почему -то постепенно расслабляясь в её присутствии.
А Милена вдруг привычно нежно обняла его за талию и сильно-сильно прижалась к нему, гладя ладошками его напряжённую спину, словно бы пытаясь этим ласковым прикосновением его успокоить.
— Тогда я тебя обниму покрепче… чтобы тебе тоже было не холодно.
30. Свидетельство.
До встречи с Миленой Булат был твёрдо уверен, что никогда и никого не впустит в свою жизнь. Причин для этого было достаточно: стремление к комфорту, к размеренной жизни и просто осознание того, что он изначально родился не способным на чувства.
В юности большинство его знакомых влюблялись, сходились, расставались, страдали и по бесконечному кругу продолжали этот забег, а ему.... это просто казалось глупым самообманом. Булат всю жизнь признавал лишь потребности физиологии и вполне чётко отличал их от понятия "привязанности".
Ведь разница между удовлетворением и близостью очевидна любому дураку.
К тому же он никогда не стремился к любви и уж тем более к семейному уюту. У него были деньги и работа, этого мужчине вполне хватало для полноценной жизни. Да и время на всякие абстрактные размышления и привязанности в его графике не предусматривалось.
Но вот с появлением этой несносной женщины всё постепенно перевернулось с ног на голову. Нет, Булат не изменил своего мнения в корне, не превратился в сентиментального романтика, однако был вынужден признать, что способен чувствовать кое-что, помимо физиологической тяги.
Если быть честным, мужчина не раз задумывался: почему всё вышло именно так? Почему именно эта неприглядная на первый взгляд женщина смогла стать для него по-настоящему близким человеком?
С первого взгляда ведь Милена ему совсем не понравилась, а сейчас его голова лежит на её коленях, женские ладони гладят его по волосам, сама она что-то едва слышно ему напевает, и он при этом не чувствует даже грамма раздражения, несмотря на жуткую усталость.
День выдался слишком тяжёлым, и ночью головная боль серьёзно атаковала Булата. Чтобы не будить Милену, не вертеться на постели, как уж, он ушёл спать на диван, надеясь, что вскоре всё пройдёт. Однако час шёл за часом, и таблетки не помогали.
А потом как-то неожиданно робкими и тихими шагами в зал вошла Милена, посмотрела на него, грустно выдохнула, и тут же села рядом, заставляя его удобно устроиться на коленях. Почувствовала, зараза, что ему плохо.
- Сложный день, да? - шепнула женщина, очень нежно поглаживая мужчину по волосам. На эту ласку он реагировал непроизвольно и всегда потихоньку начинал расслабляться.
- Нет, просто голова разболелась, - буркнул Булат, решая, не посвящать её во все тонкости. У Милены и без него хватало сложностей. Сама ведь устала, а всё-таки пытается ему помочь. - Сейчас уже всё хорошо, иди спать.
- Не люблю, когда ты мне врёшь, - тихо усмехнулась женщина, качая головой. Его боль и напряжение она ощущала очень отчётливо. За всё время, проведённое вместе, Милена научилась определять его настроение буквально по вздоху. Хотя мужчина и не любил проявлять слабость, всегда стараясь скрыться от неё в такие моменты. Упрямый дурак. - Ты очень устал, знаю. Но я не буду тебе мешать, просто побуду рядом, пока тебе не станет легче. Не бурчи.
Булат устало улыбнулся. Возможно, вот эта вот грёбанная искренность с самого начала их знакомства заманила его в добровольный плен. Оказалось, это было способно тронуть даже такого старого циника, как он.
- Хочешь напою тебе что-нибудь? - после недолгого молчания уточнила Милена. - Моя мама делала так в детстве, когда я не могла уснуть, и, знаешь, иногда помогало.
Мужчина пожал плечами, прикрывая глаза. Пусть уже делает, что угодно, всё равно ведь не отстанет. Да и в глубине души не хотелось ему, чтобы она уходила.
- Когда вода всемирного потопа
Вернулась вновь в границы берегов,
Из пены уходящего потока
На берег тихо выбралась любовь
И растворилась в воздухе до срока,