До нее все мои наставники были мужчинами — некоторые из них были замечательными, поддерживающими, гениальными мужчинами, сделавшими из меня ученого, которым я стала. Но Флоренс была другой. Кем-то более близким к другу или умной старшей сестре, которая могла бы ответить на мои вопросы по кинетике реакций, утешающе похлопать по плечу, когда мои эксперименты не удавались. А позже, когда я получила диплом, предоставила мне финансирование для выполнения той работы, которую я хотела.
Плевать мне на эмоции, особенно, если я могла их избежать. Мне не потребовался психотерапевт и месяцы долгих размышлений, чтобы понять, что я чувствовала к Флоренс: благодарность, восхищение, любовь и даже готовность встать на ее защиту.
Вот почему мне были так ненавистны хмурые морщины, разделявшие ее лоб пополам, которые я увидела, когда она вошла в свой кабинет.
– Ох, черт побери! – Флоренс испуганно схватилась за грудь. Немного успокоившись, она снисходительно посмотрела на то, как я уселась в ее ортопедическое кресло, и на то, как восторженно Тиш поглощала крендельки с арахисовым маслом с ее стола. – Ну, не стесняйтесь. Чувствуйте себя как дома.
– Они даже невкусные, – сказала Тиш, проглатывая еще две.
Флоренс закрыла дверь и криво улыбнулась.
– Тогда спасибо, что жертвуешь собой, избавляя меня от них.
– Для тебя все, что угодно, моя госпожа.
– В таком случае, не могла бы ты поцарапать ключами машины, которые кое-кому принадлежат? – Она бросила планшет на стол и потерла налитые кровью глаза. Флоренс рано достигла успеха. Ей едва перевалило за сорок, и обычно она выглядела еще моложе. Но не сегодня. – Чему обязана удовольствием вас видеть?
Было ясно, что она рада нас видеть.
– Мне показалось, что у тебя сегодня дерьмовый день, поэтому мы вошли сами, – в ослепительной улыбке Тиш не было ни капли стыда.
– Мне действительно нравятся сочувственные визиты.
– А как насчет разведывательных визитов? – Тиш подперла голову руками. – Тебе они тоже нравятся?
Флоренс вздохнула.
– Что вы хотите узнать?
– Все. Например, кто, черт возьми, такие эти люди из «Харкнесса» и чего, черт возьми, им нужно?
Флоренс оглянулась, чтобы убедиться, что дверь закрыта, и медленно выдохнула.
– Черт меня побери, если я знаю.
– Разочаровывающий и немного менее информативный ответ, чем я ожидала. Подожди, я знаю этот взгляд. И правда, черт тебя побери, если знаешь, но?..
– То, что я скажу, не должно выйти за пределы этой комнаты.
– Конечно.
– Я серьезно. Если кто-нибудь услышит об этом, они запаникуют...
– Флоренс, – перебила я, – кому мы вообще скажем?
Она, казалось, ненадолго задумалась, затем неохотно кивнула.
– Как вы знаете, они выкупили наш кредит. Ни правление, ни я не имели права голоса при продаже: «Харкнесс» взаимодействовал только с кредитором. Мы общаемся только через юристов, – она вздохнула. – Согласно юридическим данным, наиболее вероятной причиной, почему «Харкнесс» выкупил кредит, является то, что они хотят получить полный контроль над технологией ферментации.
Я нахмурилась.
– Она твоя. Они могут забрать компанию, но не патент, верно?
– К сожалению, Ру, технология – это компания. Точнее, патент является частью обеспечения кредита, – она взяла один из стульев и села. – Проблема в том, что всякий раз, когда мы занимаем средства для расширения нашей деятельности, мы должны давать определенные обещания.
– Конечно. Соглашения, – сказала Тиш тоном человека, который появился на нашей зеленой планете с уже генетически заложенными знаниями законодательства о банкротстве, а не выучил это слово пятью минутами ранее благодаря любезности двадцатитрехлетнего лаборанта.
Флоренс одобрительно кивнула ей, и Тиш сделала вид, что убирает несуществующую пылинку с рукава.
Я покачала головой.
– Некоторые из этих условий просты: предоставление финансовой отчетности, отказ от конкуренции и тому подобное. Но другие... труднее интерпретировать.
Я почесала висок, уже подозревая, к чему все это идет, несмотря на размах моего управленческого невежества. Если обе стороны добросовестно подходят к заключению контракта, запутанные соглашения могут быть решены простым разговором. Но если у одной из сторон есть скрытые мотивы…
– Теперь, когда «Харкнесс» владеет кредитом, они имеют право проверять, как соблюдаются его условия. Что дает им право приходить, вынюхивать и находить, на что можно пожаловаться. Если вы спросите их, они скажут, что просто следят за тем, чтобы мы использовали их деньги наилучшим образом, как хорошие маленькие заемщики, – Флоренс откинулась на спинку стула. Ее поза была раздраженной, но не побежденной. – Это планировалось неделями.