«Бывший», – решил Эли, когда мужчина быстро заговорил.
Музыка в баре была слишком громкой, чтобы он мог разобрать слова, но напряжение в лопатках женщины было плохим знаком. Она покачала головой, затем провела рукой по своим темным блестящим кудрям, обнажая шею. Напряженную шею. И она стала еще напряженнее, когда мужчина придвинулся ближе и стал жестикулировать сильнее.
Затем его рука сомкнулась на ее плече, и Эли вмешался.
Он оказался у барной стойки в считанные секунды, но женщина уже пыталась высвободиться сама.
Эли остановился за ее табуретом и приказал:
– Отпусти ее.
Мужчина поднял остекленевший взгляд.
«Наверное, пьяный».
– Это не твое дело, братан.
Эли шагнул ближе, задев бицепсом спину женщины.
– Отпусти ее и уходи.
Мужчина пристально посмотрел. У него случился краткий момент просветления: окинув Эли взглядом, он понял, что у него нет шансов против него, неохотно отпустил женщину и поднял руки в миротворческом жесте, опрокинув при этом ее бокал.
– Это недоразумение...
– Правда? – Эли взглянул на женщину, которая вытаскивала свой телефон из лужи «Сан Пеллегрино». Ее молчание было достаточным ответом.
– Убирайся, – приказал он одновременно дружелюбно и угрожающе. Вся профессиональная жизнь Эли зависела от его способности находить, чем мотивировать людей успешно выполнять свою работу, и, по его экспертному мнению, этого говнюка нужно было немного напугать.
Это сработало: говнюк сверкнул глазами, стиснул челюсть, огляделся по сторонам, словно ища свидетелей, которые вместе с ним осудят несправедливость, которой он подвергся. Когда никто не вышел вперед, чтобы его поддержать, он сердито затопал к выходу.
Эли повернулся к женщине, и его словно пронзило током. Ее глаза были большими и влажными, темно-синего цвета: прежде он никогда таких не видел. Эли уставился в них и на мгновение забыл, о чем хотел спросить.
Ах. Верно. Это было что-то очень сложное, что-то вроде…
– Ты в порядке?
Вместо ответа она спросила:
– Ты часто занимаешься линчеванием, чтобы выместить на ком-то свои проблемы? – ее голос был спокойным, но взгляд сверкал. Эли заметил, что ее верхняя губа немного полнее нижней, и обе были темно-розовыми. – Возможно, для этого ты мог бы просто купить танк.
Эли приподнял брови.
– И, возможно, ты могла бы выбирать мужчин получше, чтобы проводить с ними время.
– Это уж точно, поскольку я приехала сюда, чтобы провести время с тобой.
Значит, она его узнала. И, похоже, не была впечатлена.
Эли не винил ее за то, что сочла его дерзким, вспыльчивым придурком, но последнее, чего он хотел, – это ставить ее в неловкое положение. Она явно не хотела, чтобы он был рядом, Эли почувствовал легкое разочарование, и оно возросло, когда он снова посмотрел на ее губы.
Жаль, но не настолько, чтобы продолжать навязываться.
Он в последний раз кивнул ей, повернулся и...
Чья-то рука сомкнулась на его запястье.
Он посмотрел через плечо.
– Извини, – женщина крепко зажмурилась, затем глубоко вздохнула и улыбнулась. Совсем чуть-чуть, но это вызвало в Эли новую, горячую волну интереса.
Он не был эстетом, понятия не имел, была ли эта женщина объективно красива, или просто идеально подходила его вкусу. В любом случае, результат был один и тот же: чертовски возбуждающий.
– Ты Эли? – спросила она.
Он кивнул и полностью повернулся к ней.
– Мне очень жаль. Я все еще была в режиме «приготовься драться или бежать». Обычно я не такая ... – она неопределенно махнула рукой. Ногти у нее были красные. Руки изящные, но дрожащие. – Когда мне помогают. Спасибо тебе за это.
Она убрала руку с его запястья и положила к себе на колени. Эли, как загипнотизированный, следил за каждым дюймом этого путешествия.
Вместо «Не за что» он сказал:
– Ты не назвала свое имя.
В приложении она подписывалась просто «Р».
– Верно. – Она не стала вдаваться в подробности, и ее бескомпромиссный тон говорил сам за себя.
Рейчел, Роуз или, возможно, Руби повернулась, чтобы посмотреть на двери отеля, около которых все еще топтался мужчина, что к ней приставал, бросая на них обиженные взгляды. Когда она тяжело сглотнула, Эли небрежно предложил:
– Я могу припугнуть его так, что он уйдет.
Со средней школы его жизнь состояла из хоккейных тренировок, задержаний и большого количества ярости. Теперь это закончилось, тем не менее, он не забыл, как обращаться с придурками.