Он раздвинул мои бедра пошире, словно мы уже не сидели тесно прижавшись друг к другу, и толкнул в меня член, так глубоко, насколько я могла его принять. Я издала низкий, гортанный стон.
– Черт, да. Тебя потрясающе трахать.
Я вздохнула, пытаясь привыкнуть.
– Обними меня за плечи. – Он поцеловал меня в губы, и я поняла, что мы этого еще не делали. Он был полностью внутри меня, когда его губы впервые нашли мои, и, боже, это было так приятно. – Когда ты сказала, что тебе это не нравится, у меня были возвышенные, обманчивые мечты показать тебе удовольствие от медленного, основательного траха. Возможно, в постели. Но я сильно сомневаюсь, что это произойдет в ближайшее время, и что меня это теперь волнует...
Мне нравилось, как его большой член, растягивая, двигался во мне. Мне нравилось, как Эли прижимался ко мне, как он, казалось, контролировал себя меньше, чем я. Нравилась эта сила. Я в принципе верила, что он не сделает мне больно, и он, казалось, доверял мне не меньше. То, как он растягивал, меня возбуждало, а не пугало.
Я только что кончила, и отголоски того удовольствия подпитывались тем, что Эли, похоже, совершенно потерялся в ощущениях. Многие мужчины хвалили мою грудь, задницу, лицо, и я была рада быть для них просто телом, а не чем-то большим. Я даже специально искала таких партнеров. Но с Эли мне нравилось, как он смотрел на меня: как будто я особенная. Как будто я могла легко удовлетворить все многообразие его потребностей. Как будто он не мог представить, что когда-нибудь будет искать кого-то еще.
Эли скользнул рукой между нами и начал медленно описывать круги на клиторе.
– Я знаю, тебе не нравится, но… – он говорил хрипло и невнятно, но я поняла, – я так схожу по тебе с ума, что долго не продержусь.
Печаль в его голосе заставила меня крепче обвить руками его шею.
– Не торопись из-за меня.
Мне не было больно или скучно. Горячее давление было приятным, как и крепкая хватка Эли на моих бедрах, когда член входил и выходил из меня. Когда толчки становились прерывистыми и беспорядочными, он вдруг остановился, словно для того, чтобы растянуть удовольствие. Не для меня, а для себя. И от осознания того, как сильно он наслаждается этим, от дразнящего движения его большого пальца на клиторе, внутри меня нарастало новое напряжение, и...
Эли укусил меня за плечо, и все было кончено. Кончая, он шептал мне комплименты от самых милых до похабных.
– Чертовски невероятно, – прохрипел он в конце и рассмеялся. Смех был похож на прерывистое дуновение.
Я почувствовала легкое разочарование. Это было хорошо, очень хорошо, и казалось, что слишком быстро закончилось.
– Рута, я собираюсь сказать тебе кое-что, чего ты не хочешь слышать. – Эли вновь принялся ласкать клитор, и я задрожала от удовольствия. – Так или иначе, но мы бы оказались здесь. Даже если бы не совпали в этом чертовом приложении, мы бы встретились на этом катке, или в «Клайн», или прогуливаясь по улице. И я бы увидел тебя, поговорил с тобой минут пять, ты бы посмотрела на меня вся такая серьезная, любопытная и бескомпромиссная, и я бы понял, что мне нужно трахнуть тебя больше, чем сделать что-то еще в этой жизни.
Мой оргазм наступил быстро и красиво. Эли жадно блуждал руками по моему телу, покрывал нежными поцелуями основание горла, а потом, через некоторое время, сказал:
– Я хочу отвезти тебя домой.
Во мне будто бы не осталось костей, и я все еще пыталась заставить свой мозг перезагрузиться.
– Моя машина здесь.
– Утром я отвезу тебя сюда. – Эли говорил абсолютно серьезно. По крайней мере, мне так виделось сквозь слезящиеся глаза. Можно было подумать, что я плакала. Но я никогда не плачу. Может, у меня глазные яблоки вспотели. Летом в Техасе еще и не такое возможно. – Давай я приготовлю тебе ужин, – он провел большим пальцем по моим губам.
– Это было бы здорово, – сказала я.
– Поехали ко мне. Позволь позаботиться о тебе. Позволь научить тебя гладить собак. Экспозиционная терапия, милая.
У меня вырвался тихий смешок, но я была напугана тем, о чем он просил, и еще больше тем, что хотела сказать: «Да».
– Это не лучшая идея.
– Правда? – он поцеловал меня в щеку, приоткрыв рот. – Мы съезжаемся. Ты увольняешься с работы, чтобы мы могли заниматься сексом по двадцать раз на дню. Я ухожу на пенсию, чтобы обслуживать тебя полный рабочий день. Мы, трахаемся всю оставшуюся жизнь. Разве вот это не лучшая идея?
Мое сердце подпрыгнуло.
«Да, – говорило оно. – ДА!»
Я просто хотела быть с Эли. Неужели это так плохо? Флоренс не обязательно знать. Никому не обязательно. Только нам вдвоем.
– Не отказывайся, – пробормотал он. Хриплый, искренний призыв. – Не поступай так с нами.