Пахло сеном, его можно было увидеть. Аккуратные тюки и рассыпанные стога. То есть здесь сельскохозяйственная техника и где-то поля. Потому что так сено упаковывает специальная машина.
Трактор, который собирал сено вот в такие кубики, лежал недалеко от ангара. Печально, на боку, словно прилёг отдохнуть. Там же стоял грузовик с выбитыми стёклами.
Я ещё раз огляделась, даже покрутилась вокруг себя и подошла к грузовику.
Одной двери не было. Железо срезано, такие колеи по фургону, будто когтями зверь огромный провёл.
Заглянула в кабину. Сиденье порвано, ключа не было в зажигании.
Но если вспомнить, то значит: под рулём можно выбить коробку и замкнуть какие-то провода, какие я точно не знала, но методом научного тыка запросто заведу. И уехать. Смешно – уехать на пристань. Больше некуда.
Но если здесь есть поля, то возможно дорогу стоит поискать. Это при условии, что есть бензин.
Я отошла от грузовика, который медленно заваливал снег. Между «отдыхающим» трактором и грузовиком лежали кости крупного рогатого скота. Я бы сказала, что это были коровы, но в моём понимании коровы намного меньше, и рога не такие. Это что-то из области животных, которые вымерли. Либо это бизон под три метра ростом, либо какой-то индийский буйвол с нереальными рожищами. Был. Только кости остались. Да так обглодано, что скелет белее снега, давно видимо лежал.
Вздохнула тяжело, ещё раз посмотрела по сторонам. Идти некуда, в здании наверняка найдется комната, в которой я смогу закрыться. Возможно найду какие-то предметы, которыми я буду обороняться.
От кого? Вообще не вопрос - от мужика голого и его зверюшки, у которой лапки в метр ступнёй.
Жесть.
А ещё неплохо бы еды найти.
Всё так же была настороже, подошла к этому казённому зданию.
Никаких архитектурных изысков, прямые формы. Окна со старыми рамами, то есть не те стеклопакеты, к которым мы привыкли. Возможно даже какие-то самодельные или что-то в этом роде. Кривые и потемневшие. Да и стёкла в этих окнах не особо качественные.
Это пришлось рассматривать тщательно, закинув голову, потому что на первом этаже все окна закрыты железными ставнями, только на втором и третьем открыты и то не везде. Частично оконные проёмы заколочены. От этой убогости дом почему-то напоминал одноглазого пирата, закалённого и пострадавшего в боях. Если на первом этаже окна закрывают насмерть, значит это кому-то нужно. Допустим, чтобы не шастали всякие.
Ну, или для обороны. Это плохая мысль. Её думать нельзя, и так страшно.
Но это - крепость.
Надеялась, что можно войти.
Имелось крыльцо, над ним козырёк железный. Кто-то здесь ковал, потому что козырёк стоял на фигуристых кованых уголках.
Дверь старая, деревянная. На ней, как на грузовике глубокие борозды от острых предметов.
А ручка опять же кованная в виде крупного рогатого быка, и кольцо вставлено в нос.
С интересом рассмотрела неплохую работу. Хороший мастер делал. Взялась за кольцо в носу быка и потянула дверь на себя. Она оказалась очень тяжелой, открывалась со скрипом.
Прямо как ворота у леса: железная дверь обита деревом. Я посмотрела на неё, достаточно толстая.
Из дома пахнуло гнилью и сыростью. Света не хватало. Только и увидела большой холл и лестницу наверх.
Аккуратно переступила порог и тихо матернулась. Но было поздно.
3
3
Через высокий порог переступила и замочила сапог. Ногу назад одёрнула.
Воды по колено, в темноте сразу и не поняла, что помещение затоплено. Дверь шире распахнула, чтобы света больше было. А так и не скажешь, что пол залит. Похоже на тёмную глянцевую плитку.
Полутьма и тишина.
Ладно на пороге постою.
Так и предполагала, стойка регистрации, которую неплохо видно. Запустенье, никаких лишних предметов, и ящик для ключей на стене поломан. Интересно, что стены в общественном месте обоями когда-то были оклеены. Часть содрана, другая часть висела уродливо.
Свет мерклый освещал помещение, падал сверху, со второго этажа над лестничной площадкой.
Из холла со стойкой вверх улетала одна широкая лестница с мощными мраморными перилами. Но мрамор не белый, а серый, зрительно утяжелял и так мрачную атмосферу.
Широкая лестница упиралась в небольшую площадку, от которой разветвлялась, исчезая по обе стороны на втором этаже.
Над лестничной площадкой арочное окно. Под ним большая картина, под картиной сооружение вроде полки на ножках. Видимо в углублении что-то стояло, место для большой вазы или скульптуры, теперь ничего не было.
На картине люди нарисованы. Нужно было бы подойти, рассмотреть.
— Есть кто живой?! — крикнула я больше для себя, потому что эта тишина пугала уже откровенно.