Тем временем Мариана Риваль все не могла натянуть пиджак. Часть молочно-белой груди маняще покачивалась, при ее провальных потугах нащупать рукав. И раздражение до сего момента слегка унятое потасовкой, вновь в нем всколыхнулось. Протянув руки, Линет не слишком-то бережно помог ей, наконец-то его нацепить. С силой сводя полы вместе.
- Ты сущая кара небесная… - рыкнул он.
Девушка тут же вздернула голову, два черных омута, с дымкой пьяного дурмана, обиженно посмотрели ему в глаза.
- Сами вы кара, - не менее раздраженно заявила она. – И почему вы постоянно мне тыкаете? Думаете, раз такая важная персона другие не заслуживают уважения что ли? А если я начну фамильярничать, ТЕБЕ понравится?
Приближая свое лицо чуть ли не вплотную к его. Ведьма, тыкая пальцем ему в грудь, по детски пропела:
- Линет. Лииииинет. Линет! Линет…
Проказливая улыбка коснулась манящих губ. А тонкий цветочный аромат, казалось, окутал собой эрцгерцога. И мужчина не выдержал, обхватил ладонью затылок девушки, одним властным движением резко обрывая расстояние между ними. Поцелуй вышел злой и безжалостный.
Линет желал наказать ведьму, показать, что не стоит дразнить его. Но как то незаметно сам сдался. Едва осознал, что вместо сопротивления Мари отвечает полной взаимностью.
- Ты что творишь? – хрипло прошептала девушка, когда эрцгерцог нашел в себе силы прервать это безумие.
Она схватилась руками за его рубаху на груди и предприняла попытку встряхнуть. Но добилась лишь того, что ткань жалобно затрещала и одна из пуговиц отскочила, затерявшись где-то среди песка.
- Совсем никаких манер, Ваша светлость, - добавила ведьма и дернула посильнее, только уже на себя, сама впиваясь в его губы.
Неловко и неумело, но с такой страстью, что Линету напрочь снесло голову. Он позволил Мари повалить себя на песок, с удивлением наблюдая за тем, как та перекидывает ногу и усаживается на нем сверху. Две шаловливые ручки задрали ткань рубахи и заскользили по прессу, дразняще царапая кожу ноготками.
- А ты что творишь? – охрипшим голосом вернул Линет ее же вопрос. Неосознанно поглаживая пальцами бархатную кожу у края чулка. Тихий стон девушки потонул в шорохе прибоя.
В свете луны она склонилась над ним. И в эти минуты бездна в ее глазах стала казаться ему все более поглощающей.
- Доминирую, - проказливо шепнула, прикусывая мочку его уха. От нехитрой ласки тело эрцгерцога прошибло словно разрядом, заставляя чуть сильнее сжать пальцы на ее ноге.
- Помнишь? - добавила черноглазая искусительница, опаляя своим дыханием губы. – Не так давно, ты мне сам это разрешил…
Линет за этот вечер ни капли не пил, но от аромата сладких цветов и горького рома, исходящих от нее, ему чудилось, что он совсем опьянел.
Ее податливое тело льнуло, не оставляя между ними пространства. Сейчас Мариана Риваль представлялась ему воплощением неистового пламени. Живого и неукротимого огня. Столь жаркого, что заставляет даже его капитулировать и плавиться вместе с ней.
Рыкнув эрцгерцог сам повалил ее на песок. И застыл, ведьма была неимоверно притягательна. Припухлые от жарких поцелуев губы и глаза с поволокой страсти.
Так легко поддаться соблазну и удовлетворить этот обоюдный пожар. Но не в его характере брать женщин, которые не отдают в своих поступках отчета. Завтра она, несомненно, обо всем пожалеет и мысль об этом, отчего-то останавливала его.
Мягко освободившись от объятий, Линет поднялся, поправил рубашку и протянув ей руку, сказал:
- Пойдем, я отвезу тебя домой.
Однако вместо благодарности заработал испепеляющий взгляд. Девушка, резкими, нервными движениями спешно запахнула полы пиджака, коего эрцгерцог во время поцелуев практически успел с нее обратно стянуть, и зло ответила:
- Отказываюсь. Сама доберусь.
Нахохлилась будто обиженный птенец. И чего вздумала злиться? Разве это не он здесь должен негодовать? Болезненная неудовлетворенность не добавляла терпения. И схватив ее за руку, эрцгерцог без лишних расшаркиваний дернул ведьму вверх, заставляя тоже подняться.