– Ну, зачем же в толпу, да еще под орущую музыку! Здесь посидим.
– А подруга? –
– Уехала утром в командировку. Вернется завтра.
Андрей потянулся поцеловать Машу. Она легонько отстранила его руки. И помолчав, посмотрела уже на него без улыбки.
– Знаешь, я ведь тоже часто думала, что будет, если мы встретимся? А потом перестала думать. Поэтому я тебе ничего не обещаю. Но, и не исключено. Давай просто посидим. – И засмеявшись, добавила:
– Познакомимся. Тот Андрей и нынешний Андрей – возможно разные Андреи.
– Как и Маша, – подхватил шутку Андрей.
– Ну, положим, тебе все равно, какая Маша. Лишь бы Маша – опять засмеялась она.
Маша, как обычно в прежние годы, положила на сковороду кусок мяса, и через десять минут пожарила Андрею стэйк с зеленью.
– А ты? – спросил Андрей, разливая по бокалам принесенное вино.
– А я когда-нибудь с тобой ела? – спросила Маша, привычно подперев щеку и глядя на Андрея.
– Тогда ты держала форму!
– Тогда-то как раз могла и не держать. А сейчас точно надо.
Разговор какой-то шел необязательный.
– Ладно, не мучайся. Задавай главный вопрос.
– Да, Маш! Почему ты тогда так внезапно уехала?
– Потому что хотела, чтобы все у нас закончилось на самом взлете! На тех безумных десяти днях, которые мы провели в Сухуми. А не скучно сползло в какое-то вялое болото. Помнишь, ты сказал, что костер, не может вечно гореть. Он угасает.
– А он угасал?
– Ну, конечно. Ты что, сам не заметил, как вместо встреч стал звонить. Ну и всякое другое. В общем, я все порвала и сбежала.
– Может, зря?
– Нет. То, что у нас с тобой было, это лучшее, что было в моей жизни!
– А что, были и другие!? – почему-то ревниво спросил Андрей.
– А, по-твоему, я в монастырь ушла?
– Ты замужем?
– Нет.
– Почему?
– Не хотела. Потом привыкла. И когда предложили – не хотелось уже ничего менять. Так и живу.
Пили вино, разговаривали.
Пустая бутылка на столе. За окнами квартиры золотились уже закатные лучи летнего солнца. Тихо и незаметно текло в комнате время их свидания. И как-то неловко сидели друг напротив друга мужчина и женщина, оба свободные, оба ничем не скованные этим вечером, оба когда-то безумно любили друг друга, и знавшие каждую родинку на теле друг друга, и знавшие, что такая любовь бывает только один раз.
И потому вдруг нависло молчание, которое каждый из них знал, как прервать.
– Маша, – первый прервал молчание Андрей, и протянул к ней руку. – Иди ко мне!
– Андрей, – после неловкого молчания ответила Маша, – у тебя что-нибудь шевельнулось? Нет, не в штанах – там, где-то внутри.
– А у тебя?!
– У меня нет.
– Знаешь, у меня как-то тоже. И помолчав, добавил: – Маш, может быть это будет в постели?! Давай попробуем.
– Андрюш! Ты, как ребенок, Да если бы у тебя не только шевельнулось, а взорвалось, ты бы не спрашивал. Я бы еще от двери оказалась в постели! А мы тут два часа разговариваем!
Они встали, обнялись, прижались друг к другу.
– Давай ничего не портить, – шепнула она ему на ухо – видимо в одну воду…
Уже уходя, он замялся и сказал:
– А все-таки хорошо, что я на тебе тогда не женился. Вот видишь, что было бы через двадцать лет !
– Раньше, – тоже улыбнулась Маша, – уже через год.
Возвращаясь по улице, домой, Андрей подумал, что он может вернуться в эту квартиру завтра. И все пойдет по-другому. И эта надежда развеяла, было вдруг наступившую тоску. И ему даже казалось, что ему в спину из окна этой квартиры смотрят огромные глаза Маши.
А потом он решил:
– Нет, не вернется! Никогда.