— Нужно продолжать путь, — говорит командиру Айрилен. — Блик прав, до Сарнских бродов — рукой подать. Там есть небольшой гарнизон. Мы расскажем о случившемся, пусть займутся погребением несчастных. Может, узнаем что-нибудь, с чем сойдутся эти трупы.
Мы продолжаем движение, но теперь уже каждый из отряда держится настороженно. У всех под рукой оружие, часть солдат сопровождает медленно плетущиеся по дороге повозки на своих двоих. Как и я, вышагивая у правого борта нашей телеги и настороженно изучая холмы и лесные массивы вдоль дороги.
— Хенрир, — спрашиваю десятника, идущего чуть впереди. — Тебе не кажется, что вокруг слишком тихо?
— Ага, хррашево дерьмо… — сплёвывает десятник. — Ни птиц, ни зверья не слышно и не видно… И в лесу также было.
— Не нравится мне это…
— Не тебе одному, парень. Гляди в оба.
На холмы опускаются ночь, дождь снова усиливается, и мы зажигаем фонари и факелы. Разведчики сопровождают нас слева и справа, оставаясь в лесу и наблюдая, чтобы никто не подобрался к отряду с флангов. Двое оставлены позади, ещё двое, взяв лошадей, отправились чуть вперёд.
Поэтому, когда впереди раздаётся отчётливое лошадиное ржание, мы не удивляемся. После тайного пересвиста, когда разведчики приближаются к Блику и обмениваются с ним несколькими репликами, отряд резко останавливается. Со всех сторон доносится шелест доставаемого из ножен оружия, солдаты на козлах, тихо переругиваясь, взводят арбалеты. Те, кто сидит в телегах, надевают на руки свои рондаши, фонари и факелы тушат…
Главный помощник капитана коротко свистит трижды. Я знаю этот сигнал — те, кому выпал жребий сегодня, должны рассыпаться по окрестностям и затаиться. Треть отряда, примерно двадцать человек, и я в том числе, быстро ныряем в придорожные заросли, равномерно распределяясь вдоль обоза.
Это было то немногое, что мы тренировали во время дороги, так что подобный манёвр у нас занимает считанные мгновения.
Шагах в пятнадцати от остановившегося третьего фургона, мы с Журавлём прячемся в сырой траве за здоровенным поваленным деревом, накрываемся темными плащами и кладём клинки рядом… Длинношеий парень, едва слышно ругаясь сквозь зубы, натягивает на короткий лук тетиву.
На дороге остаётся около сорока человек. Через несколько мгновений за пеленой падающей с неба воды снова слышится лошадиное ржание, причём — в немалом количестве. Когда оно приближается, Блик выкрикивает в темноту:
— Стойте, кто бы вы ни были! Именем Императора Виктариона!
Звук многих копыт, чавкающих в грязи, замедляется. Затем шагах в тридцати от наших фургонов загорается несколько фонарей.
— Именем Императора Виктариона, назовитесь! — слышится в ответ.
Пару ударов сердца Блик молчит.
— «Речные вороны»! — наконец, гаркает он. — Кто спрашивает?
Ещё пара мгновений тишины.
— Седьмой кавалерийский разъезд Северного кулака! Мы подъедем, не глупите, «вороны»!
Огни приближаются, и в свете факелов я вижу сидящих на лошадях людей. Десять, пятнадцать, двадцать… По звукам понятно, что на самом деле разъезд куда больше, чем мне видно отсюда. А когда Хенрир, оставшийся у нашей телеги, показывает за спиной пять пальцев, становится понятно — всадников примерно пять десятков.
Серьёзная сила…
Возле первой телеги нашего обоза замер Блик и ещё трое всадников. Вокруг, рассредоточившись — ещё шестеро бойцов. Остальные напряжены. Дальше стоит карета Имлериса, и сейчас наш командир, невзирая на грязь, всё же вылез из неё.
Оказалось, ди Марко успел нацепить на себя пластинчатый доспех из отполированного золотистого металла, инкрустированного драгоценными камнями, и теперь сиял в свете фонарей и факелов, как витрина ювелира. Увидев это, я в очередной раз только мысленно прошу Святых предков, чтобы они придали немного ума этому пижону…
Впрочем, Айрилен, в отличие от своего спутника, оказывается куда умнее. Магесса выскочила из кареты сразу после сигнала Блика, и тоже спряталась в зарослях, чуть дальше нас.
— Немалая у вас сила, господа! — замечает Имлерис, подходя к головной телеге, — А я слышал, что места тут спокойные!
— Так потому и спокойные, мессир, — усмехается здоровяк с квадратной челюстью, украшенной косым шрамом. Он сидит на гнедом жеребце, затянутый в латный доспех, который ему будто маловат. — Что нас столько катается по окрестностям.
— Не сильно-то это помогает! — высокомерно заявляет наш капитан. — Несколько колоколов назад мы нашли в прилеске… или как эта местность называется?... почти три десятка трупов! Кто-то зарезал несчастных и сбросил их в овраг!