Их дочь нескромно улыбалась и принимала комплименты, как растения дождевую воду. Она была на голову выше буквально и фигурально всех окружающих дебютанток, а потому смотрела на всех свысока. Ей недавно исполнилось четырнадцать, в этом возрасте юных девиц в Аббасканте показывали в обществе. В отличие от других регионов (да и столицы Вергалии) местная знать придерживалась старых устоев и усердно чтила традиции, потому даже возраст согласия здесь был меньше, чем во всей стране. Свежий горный воздух, удачный торговый оборот (а стало быть и питание) и здоровые гены - вот те столпы, на которых зиждились убеждения местных, что девушки зреют быстро и вполне пригодны для брака в таком возрасте.
Ну а семейство Джины Довенни было в списках первых богатеев города, поэтому все двери для них были открыты. И отказы в чем-либо они воспринимали плохо. Два момента всего лишь огорчали семью Довенни - отсутствие впечатляющей родословной и недостаточное сосредоточение власти в их руках. В связи с чем их целью стало удачное замужество дочери и укрепление своих позиций на всех фронтах. Как говорится, где не поможет кровь, там повлияют деньги и связи.
Потому друзей у Джины не было, зато полно липовых воздыхателей и псевдо-подружек. В этом они были похожи с Энаре, только той искали мужа побогаче, а этой - с гербом повыше. И появление Энаре могло пошатнуть положение успешной дебютантки, так что соперничество и ненависть были неизбежны.
- Мисс Эни… урожденная графиня Сильвейн с сопровождением! - громче обычного, но с некоторой заминкой и удивлением возвестил глашатай.
Услышав столь давно не произносимую фамилию некоторые танцующие сбились с ритма, а кто-то и вовсе прекратил танцевать. Присутствующие стали выворачивать головы в сторону дверей, разговоры стихли и даже музыканты стали играть на несколько тонов ниже. Джина явно занервничала и остервенело бросила:
- Что за глупости! Все знают, что эта… ммм, Сильвейн давно умерла. Ее не может быть здесь!
- И тем не менее она тут, я был вхож в их дом, и узнаю юную графиню. Это точно она, четырнадцатая претендентка на престол!
- Вообще-то уже девятая, - сказал внезапно оказавшийся возле мэра и организатора душеприказчик Соррен Готие. - Вы еще не знаете, но вчера старый герцог Родли скончался.
- Да что вы говорите! Не может быть, он ведь был еще не так стар! Впрочем, пил нещадно… пойду представлюсь, такое знакомство может быть полезным.
И свита Довенни резко поредела, Джина в сердцах чуть не топнула ногой от злости, но мать вовремя ее одернула.
- Она не испортит нам твой триумф. Держи себя в руках! Тебе всего лишь нужно…
- Но мама, - капризно зашипела Джина, едва повернув в сторону матери лицо, - вокруг нее уже целая толпа собралась. Это и правда она, видишь, она демонстрирует свой герб на лопатке.
- Может, это подделка? Хоть бы так и было, - сухо ответила мать.
- К ним подошли старейшины города… у них свиток родословной в руках… чертов Готие и его магия! Я даже отсюда вижу, как он доказывает ее родство! - скрежетнул зубами отец Довенни.
- Не все потеряно, - доверительно прошептал один из “женихов” Джины, - кто-нибудь непременно вспомнит ее братца, и тогда интерес к ним сразу поугаснет. К тому же она почти нищая - титул есть, а счета пустые.
- Но ведь старая графиня недавно умерла! - вспомнила некстати мать. - А она всегда была прижимиста, значит, капитал какой-то у нее имелся.
- Тогда начинайте волноваться, - сказал второй “жених”, демонстративно отделяясь и уводя с собой еще нескольких знакомых.
- Пусть проваливают, - махнул рукой отец, - как раз отсеются все прихлебатели и альфонсы.
Энаре было не по себе от такого внезапно свалившегося на них внимания. Она старалась мило улыбаться всем, отвечала любезностями на любезность и даже кого-то вспоминала и называла по имени. Искренние или нет, но периодически сыпались слова сожаления о том пожаре и слова радости, что она выжила. Адель стояла чуть поодаль, сцепив руки в замок и настраивала свои ментальные локаторы. Пока лидировали интерес и любопытство, откровенной вражды она встретила мало, в основном зависть со стороны женского пола юного возраста.
И немудрено - Виктор постарался на славу, приодев их всех к балу. Энаре дебютировала в четырнадцать лет, потому белое платье “новенькой” ей не нужно было надевать. Виктор заморочился со своим кутюрье, они долго выбирали наряд, чтобы он намекал на соблюдение традиций и при этом был свеж и скроен по последней моде. Посему платье имело блестящий шлейф с вышивкой из старинных узоров наподобие снежинок (Аббаскант ведь считался заснеженной территорией) и имитацию волн на верху лифа - это дань торговому промыслу на море Вергалии. Саму же ткань он пропитал магией с временным мерцающим эффектом. В итоге получилось нечто сияющее, но не кричащее, эффектное, но не вычурное платье переливчатых тонов. Такое и описать было сложно - цвет постоянно сменялся, так что знатоки его потом описывали как “цвета грозы”.