____________________
Молодой мужчина сидел на шатком деревянном стуле, который скрипел при каждом движении. Руки его были связаны тугой веревкой по запястьям и на всякий случай еще закреплены со стальным крюком, торчащим из стены. Пол был покрыт ледяной водой вперемешку с кровью. Каждый раз, когда его снова били по лицу, голова дергалась точно тряпичная и тогда на пол попадала новая порция крови.
После последнего удара пленник хрипло рассмеялся и сплюнул оземь:
- Бьешь как девчонка!
- Да? А твои зубы на полу говорят об обратном, - истязатель наклонился над столом, полном всяких ножей и тисков, и нарочито медленно стал выбирать орудие пыток, гладя их, перекладывая и поднося к избитому.
- Твоя мамочка могла бы гордиться, такого садиста вырастила! У тебя, наверно, и медаль дома висит за заслуги! А, висит?
Шутка была оценена ударом о стену, а затем резким рывком в таз с ледяной водой. Пленный барахтался, вырывался и старался опрокинуть посудину головой. Спустя пару минут он затихал, тогда его поднимали, били под дых, чтоб он очухался, задавали пару вопросов, били и всё повторялось. Иногда его рвало холодной розовой пеной. Когда эта вода попадала на начищенные штиблеты пыточника, тот брезгливо морщился, вытирал рвоту белоснежным носовым платком с вензелем и неизменно потом разбивал что-нибудь новое на лице пленника.
В этой маленькой камере пыток был еще один человек. Он сидел, едва освещаемый скудным светом канцелярской лампы, и записывал всё, что удалось расслышать или уловить из допроса. Во время побоев он морщился и старался не смотреть в сторону шума, по всему было видно, что он явно всё это не одобрял и предпочел бы оказаться не здесь, а у себя дома или в ином другом месте. Но обязанности переводчика требовали его присутствия. Вольного или невольного.
Внезапно дверь тихонько скрипнула и в комнату вошел новый человек. Женщина. Бросив короткий взгляд на очерк допроса (состоящий в основном из повторяющихся вопросов и дерзких, но малозначащих ответов), она произнесла скучающим голосом:
- Говорят, когда ледяная вода заливается тебе в легкие, это сродни сотне иголок, пронзающих тебя изнутри. Больнее только если эта вода разорвет при утоплении. Что скажешь?
Маг мотнул головой, удачно избежав удар в скулу, и злобно сказал, немного шепелявя:
- О, у нассс дама! Иссвините, что ни при параде. Мы немношшко саняты мордобоем…
Женщина подошла поближе, избегая сгустков крови на полу, повертела его лицо двумя пальцами и бросила избивавшему:
- Он еще недолго будет храбриться. Стоит только взяться за скальпель…
Огюст прищурился заплывшим глазом и прошипел:
- Сссука! Так это ты! Выжила-таки гадина!
Мужчина отошел и куском бинта стал протирать пинцеты и резаки. Женщина же обхватила себя руками и сказала с издевкой:
- Выжила. И уж получше тебя выгляжу.
- А дафай махнемся месстами и поглядим, кто кого!
- Нет уж спасибо, предпочитаю места на балконе.
- Конечно, не царсско дело - ручки марать. Вот мосги промывать - это да!
Она усмехнулась.
- Мы могли бы обойтись без всего этого, - она обвела руками каморку, людей и орудия пыток, - если бы ты сказал нам всё, что знаешь.
Огюст ощерился, закашлялся и сплюнул еще один зуб.
- Тупая ты баба. Пофторяю - я ничего не фнаю. А фнал бы - фсё рафно не скасал.
- Значит, придется пытать дальше. Или ты скажешь мне, как снять блок с твоего сознания. А еще лучше - кто его наложил.
- О, это можно! Но на ушко!
Огюст Штерн тихо рассмеялся и кивком головы поманил ее к себе. Он подошла и наклонилась к его рту почти вплотную. Он что-то прошептал и стукнул ее лбом прямо в нос. Женщина вскрикнула, зажала разбитый нос и гневно посмотрела на пыточника.
- Режь его! - гнусаво прокричала она, - Плевать как, но добудь из него информацию!
- Правильно Эггард тебя брощил, ты никчемная исстеричка, Дессире! А ковда твое командофание поймет, что ты зря потратила на меня фремя, надеюсь, броссят гнить ф каком-нибудь болоте…
- Эйн, вырви ему ногти! - завизжала Дезире; пытки длились уже который час, но Огюст так и не раскололся, и ей всё меньше улыбалась неудачная концовка всего этого мероприятия. Несколько запоротых последних заданий были отмечены красными чернилами в папке ее досье. Она держалась только благодаря старым делам, но лидирующие агенты-новички уже наступали ей на пятки. И осознание этого жгло, словно раскаленный стальной прут внутри.