- Н-да, - сказал Серебрянский, радостно озираясь по сторонам, - ну прямо Дикий Запад.
- Да ладно, - отмахнулся Ивакин, - можно подумать, в Поморье как будто по-другому было.
- В Поморье хоть в областную администрацию этот контингент не пускали, - парировал Серебрянский, - там хоть видимость порядка была.
- Ладно, хватит тут болтать, - прервал аналитические рассуждения Никитин, - не забывай, что этот контингент тебе здесь зарплату платит, так что полегче на поворотах.
За столом воцарилась тишина, и все занялись едой. Тем временем в столовой нарисовалась та самая брюнетка из кабинета мэра все в той же мини-юбке, блузке и на каблуках.
Никитин бросил на нее взгляд.
- У меня возникли очень большие подозрения, - начал он с усмешкой, прихлебывая суп, - что здесь мы опять получим конкурирующую фирму в лице любовницы кандидата.
- Как у Еремина? – спросил Серебрянский.
- Боюсь, что еще хуже. У Еремина она хотя бы на даче сидела и на рабочем месте не отсвечивала, а тут все намного серьезнее.
- Интересно, как ее зовут? – полюбопытствовал Серебрянский.
- Точно не скажу, но кандидат ее называет Виолой, - ответил Никитин, - вот только я очень сильно тебя прошу: не делай резких движений. Сам понимаешь.
- Я из чистого любопытства, - с невинной улыбкой заверил Серебрянский.
- Помню я твое любопытство, так что сиди здесь тише воды. А личную жизнь устраивай где-нибудь за воротами мэрии хотя бы. Да и то, аккуратнее.
После обеда политконсультанты дружно направились к выходу.
- Сейчас в гостинице поселяемся, - объяснил Никитин, - потом мы с Гамбадзе идем инспектировать помещение избирательного штаба, а у остальных вроде как свободное время. Ну или тихий час, каждому свое. Ровно в семь мы встречаемся в ресторане гостиницы, должны будут прийти кандидат и Аркан.
Эффектная брюнетка снова нарисовалась в коридоре, направившись к лестничному пролету. Серебрянский проводил ее взглядом.
- А можно я пока погуляю здесь? – спросил он.
- Иди, давай, - ответил Никитин и рукой подтолкнул его вперед, - знаю я твое «погуляю». Чтобы до семи часов вечера из номера носа не высовывал.
В гостинице на этот раз устроились быстро, без особых проволочек. Видимо, звонок от Аркана оказал все же магическое воздействие. Заселившись, Никитин и Гамбадзе отправились в штаб.
- Ну, чего делать будем? – спросил Серебрянский Ивакина.
- Я лично спать, - ответил тот, и направился к своему номеру. Серебрянский понял, что другой альтернативы ему не остается и тоже пошел к себе.
Номер оказался добротным, с потертыми стенами, и двумя картинками – одна являла собой волжский пейзаж на фоне заката, другая изображала строящуюся АЭС. В комнате имелась кровать, тумбочка и потертый стол. Имелся даже один граненый стакан. Серебрянский подошел к окну. Внизу открывался великолепный вид на набережную и бескрайнюю Волгу. Серые воды Волги неспеша текли куда-то, а по ним шли баржи. Река была наполнена островками, а где-то на линии горизонта тянулась узкая полоска другого берега. Под самими окнами шумела площадь Калинина и улица Советская.
Серебрянский полюбовался видами, потом разложил вещи и прилег на кровать. Он рассчитывал слегка отдохнуть, а потом побродить по городу и, может быть, найти чего-то или кого-то. Но неожиданно для себя отрубился и уснул почти мгновенно.
Он увидел во сне мрачную серую реку, бескрайнюю почти до горизонта. С удивлением обнаружил он, что стоит посередине этой реки на маленьком островке, а вода между тем все пребывала и пребывала. Он понял, что еще немного и сам скроется под водой. Неожиданно он увидел ту самую брюнетку, которую видел в мэрии. Она шла откуда-то со стороны и как будто манила за собой. Ему почему-то показалось, что он знает ее очень давно, может быть, даже сотни или тысячи лет. Но самое главное – позади нее на берегу возникло некое странное сооружение. Сооружение было очень высоким и имело форму пирамиды. Ее шпиль, отсвечивающий золотом, уходил куда-то далеко в небеса. Оно было необычайно белого цвета, резко выделяясь на фоне окрестных пейзажей. Серебрянский догадался, что это и есть АЭС. Брюнетка звала его куда-то в сторону этого сооружения, и Серебрянский понял, что должен идти по воде на ее зов и что он не утонет. В этот момент он что-то понял про себя, про нее и про АЭС, но в тот же момент проснулся, и понимание улетучилось моментально вместе с остатками сна.
Серебрянский увидел, что за окном уже стемнело. Он посмотрел на свои часы и увидел, что уже половина шестого. Он проспал почти три часа. Серебрянский подошел к окну. Площадь Калинина и набережная были залиты огнями и какой-то праздничной иллюминацией. Зато чуть дальше на месте реки начиналась черная пустота. В ней можно было увидеть две гирлянды огней – автомобильный и железнодорожный мосты, еще одна еле заметная полоска огней горела на другом берегу. Серебрянский снова вспомнил про свой сон и отчего-то крепко задумался. Так он продумал около получаса, потом вспомнил, что пора идти, неторопливо собрался и спустился в холл, где встретил Ивакина, неприкаянно бродившего по гостинице.