После этого звонка в тот же день в офисе Никитина, появился немногословный, но серьезный человек, распугав своим видом секретарш и бухгалтершу. Представился он коротко и емко – Аркадий Петрович Сотников, городу и миру известный как Аркан. Еще он поведал, что держит город Беловодск в Великоволжском крае и что действующий мэр Сабуров, его давний кореш и бизнес-партнер, хочет идти на второй срок. Но неожиданно они столкнулись с противодействием краевой власти и местных барыг – так Аркан назвал представителей городского директорского корпуса, которые выпустили специальное заявление, в котором написали, что не желают в дальнейшем видеть Сабурова мэром.
Никитин поначалу попросил дать ему время подумать, но Аркан вызвал по мобильнику еще одного человека в спортивном трикотаже по имени Болт, который принес кейс, наполненный пачками зеленоватых бумажек. Там оказалось 150 тысяч долларов, и это был только аванс. На том все сомнения развеялись.
…
Перрон исчез позади, замелькали за окнами вагоны, стоящие на запасных путях, а потом потянулись полутемные и тоскливые районы юго-востока с многокилометровыми заброшенными производствами и хребтами панельных кварталов.
Никитин посмотрел на своих соратников:
- Ну что, орлы, - спросил он, - как настроение?
На проект Никитин привлек сотрудников: технолога-полевика Гамбадзе, который мог быть очень полезен за счет своего самарского происхождения и связей на поволжской земле, юриста в области избирательного права Ивакина и креативщика Серебрянского, хотя последний считался человеком проблемным.
Александр Серебрянский, светловолосый молодой человек приятной наружности, отличался недюжинными креативными способностями. Особенно хорошо у него получалоась организация контрпропаганды и нестандартные PR-ходы. Мало кто умел так изящно извалять в грязи оппонента. По натуре своей он был игрок, и играл всегда на грани фола. Если в проекте было мало риска и адреналина, он начинал быстро скучать. Зато его креативное самовыражение не знало границ. Никитин привлекал его на жесткие рисковые проекты и обычно определял в дирекцию спецпроектов.
У Серебрянского было два недостатка. Во-первых, он не умел вовремя останавливаться. И если вдруг оказывалось, что контрпропаганда себя исчерпала и мочить больше никого не нужно, то требовалось немало усилий, чтобы втолковать это ему и заставить его нажать на тормоза. Во-вторых, он был склонен к беспорядочным связям и считал своим долгом по прибытии на место первым делом завести проектную любовницу. Если это не получалось по тем или иным причинам, то он впадал в депрессию и его трудовые показатели сильно снижались. Ну а если это получалось, то он рано или поздно находил приключения и иногда довольно серьезные. Но Никитин знал, что мало кто вокруг обладает таким креативным мышлением, как Серебрянский, и поэтому терпел его недостатки.
Все согласились работать сразу. Гамбадзе пытался поначалу упрямиться.
- Предложение интересное, спору нет, - говорил он, - а я как раз сейчас на мели… И регион этот я знаю… И людей найти смогу, прямо на месте… Но ты пойми… Если я правильно понял суть проекта, это значит, что нам придется работать против Агаркова. А это все равно что с винтовкой на танк бросаться. Агарковские могут в асфальт закатать без колебаний, я про их нравы наслышан. Очень палевная тема…
Но пачка в размере 10 тысяч долларов быстро рассеяла все его сомнения. Ивакина и Серебрянского же и уговаривать не пришлось, им хватило 5 тысяч у.е. в качестве аванса.
Накануне отъезда Никитин проконсультировался и со своим давним товарищем по работе – генералом Александром Георгиевичем Медуновым. Медунов возглавлял управление, скрытое под загадочным номером 6, и входящее в состав Департамента по защите конституционной безопасности и борьбе с терроризмом ФСБ России. В просторечии же это управление всем было известно как политическое. Никитин и Медунов проработали вместе почти двадцать лет. Затем Никитин, получив опыт на ниве информационных войн начала 90-х, подался на вольные хлеба и погрузился в волну выборных кампаний. Медунов же продолжал государеву службу, дослужившись до начальника управления.
Они встретились в кофейне, расположившейся между Лубянкой и Старой площадью.