— Серьезно? — спросила я, слабо надеясь, что все это плохая шутка.
— Абсолютно. Не веришь?
— Так в жизни не бывает.
— На, — он протянул мне телефон с открытым поисковиком, — погугли сама. Статьи два-три года назад были, по запросу «Сергей Топольский, покушение» гуглится.
Я послушно вбила запрос и обалдела от количества результатов. Не соврал, выходит.
— М-да. Никогда бы не подумала, что такое в жизни бывает, — я вернула Лешке мобильник.
— Я сама в ахере был, честно сказать. Накануне как раз еще в аварию влетел, ногу сломал, таскался с этим гипсом с Шуркой по больницам — зато везде как свой из-за этого проходил.
— Короче, на тему бывших с Сашей лучше не говорить, — подытожила я.
— Желательно. А вообще тебе здесь как?
Тропинка свернула, впереди заплясали блики, отражаясь от воды. Пруд, наверное, про который Лешка говорил.
— Неуютно, — честно призналась я, — я как будто лишняя.
— Почему? Все мажоры, а ты нет?
— Да. Не мой уровень, Лёш. Зря ты меня привез.
— Хорошо. Давай так. Я не буду пить вообще, если до, — он посмотрел на часы, — восьми вечера, ты не передумаешь, уедем в город. Договорились?
— Давай. А почему именно до восьми?
— За четыре часа они должны тебе понравится. Поль… это мои близкие, я знаю, что никто тебя здесь не осудит и не обидит, но и тебя мучить я не хочу, я не зверь. Пообщайся, посмотри. Нет, так нет, я не настаиваю.
— Я постараюсь. Андрей мне рассказал, что не все с золотой ложкой во рту родились, чуть проще стало.
— Тебя так это напрягает? Разница в деньгах?
— Да, — честно призналась я.
— Зря. Хотя Лизка тоже в Луговом стеснялась сначала.
— Почему?
— Она тоже скромная сильно. Медсестрой работала до декрета, родни толком нет.
— Андрей проще тебя. Может поэтому ещё.
— Он не проще, он скучнее. А я ещё и обаятельный.
— Корона не падает?
— Нет, за уши цепляются. Проще, говоришь, после рассказов Андрея? Хочешь, про себя чего расскажу, может тоже меня перестанешь черте кем считать?
— А давай. Я не знаю, где ты прикалываешься, а где всерьез и верить чему про тебя не знаю.
— Садись — Лешка кивнул на песок берега, — прости, подстелить нечего, футболку не дам.
— Обойдусь, — я устроилась на песке, в тени большой ивы.
Лешка сел рядом и наконец закурил.
— Батя карьеру начал делать почти сразу — упертый, амбициозный, как я раньше думал. Потом дошло, что он после развода так отвлекался — пахал, чтобы не думать. Но в деньгах это не сразу появилось, я а классе девятом был, когда стало ощутимо. Наверное, взятки он брал, но спрашивать не хочу и знать ничего такого не хочу. И осуждать не могу. Так что я не всегда такой был, когда-то и со школьных обедов откладывал на всякую фигню. На диски с играми, например.
— А Шу… Саша? Она мне такой холодной кажется.
— Шуркой ее не назови — убьет. Она не холодная. Сдержанная. Характер такой. Дядь Леша тоже был взвешенный, что ли. Это Шуркин отец, если что.
— Тебя в честь него назвали?
— Ага. Они с батей не просто дружили, они как семья. Я до определенного момента вообще не осознавал, что по крови мне ни Шурка, ни дядя Леша с тетей Ниной не родные. Я просто вырос здесь — в Луговом. Батя работал, бабушка с давлением, а Шурка меня младше меньше, чем на год — ей компания, мне присмотр. Иногда мог только на выходные домой уехать. Иногда батя просто сюда на выходные приезжал.
— Лёш… а почему у тебя родители развелись?
— Почему я с отцом остался, хочешь спросить? Мама пила. Сначала понемногу, потом запоями. Депрессия, наверное, послеродовая или ещё что. Короче, мне года три было, батя с работы задержался, домой пришел, а я там один, макароны сырые трескаю, потому что мама утром ещё ушла. После этого они развелись. Пока мама держалась, мы виделись, она со мной гулять приезжала, подарки какие-то старалась покупать. Потом все хуже, под конец меня уже не узнавала. Ее два года назад не стало.
— Прости, я не хотела…
— Нормально. Мы просто с тобой не разговаривали толком, откуда бы ты знала? А у тебя что, что ты из дома сбежала в семнадцать?
— Да так, — я постаралась отмахнуться и съехать с темы.
— Я тебе на вопросы отвечал.
— Ладно, — я вздохнула, понимая, что он прав, — отца я не помню почти. Мне лет пять было, когда он без вести пропал. Скорее всего, где-то по пьяне замёрз. Мать отчима быстро нашла, он тоже запойный, а она бесхребетная — плывет по течению, ничего менять не хочет, только ноет и жалуется на него, да на свою загубленную жизнь. Если начинаешь ей возражать — орет и ничего не хочет слушать. Я ей пыталась помочь, работать рано пошла, чтобы что-то в дом нести. Думала, может у нее стимул появится, на меня глядя. А она только порадовалась, что можно не надрываться и я теперь буду деньги приносить. Тут удачно бабка со стороны отца померла, комнату мне оставила. Не знаю, почему именно мне, так и не могу понять. Благодаря тому, что мать такая вот — никакая, ехать, документы оформлять и продавать эту комнату она не стала — это же делать надо что-то. Хотя собиралась. А я перспективы в своем селе, в своей семье взвесила и решила сбежать.