— Не моя это история, значит и трындеть нечего, — припечатал Лешка, поворачивая на перекрестке.
— Куда мы? Я в другой стороне живу, — спросила я, понимая, что едем мы в противоположную от моего дома сторону.
— Туда, где можно шуметь.
— А меня ты не думал спросить? Мне на работу завтра.
— От меня поедешь. Или ты по бабкам соскучилась?
— Меня бесит, когда решают за меня. Я тебе кто?
Я прикусила язык. Вопрос должен был быть совершенно другим — я тебе что? Собственность? Но ляпнула совсем другое.
— В смысле? — до Лёшки, кажется не дошло. Или он решил дураком прикинуться и тему не развивать.
— Я не собственность. И я не хочу, чтобы меня ставили перед фактом.
— Я подумаю. Если сильно хочешь и не можешь уснуть без шарканья бабок под дверью, ночевать домой отвезу.
— Тяжело с тобой, — вздохнула я, приняв тот факт, что сопротивляться бесполезно.
— Потом привыкаешь.
— А надо?
— Конечно. — заверил он,
Дом у Лешки был тоже с подвохом. На первый взгляд — обычная «сталинка», но с оговоркой, что стоит она в самом центре и двор в ней тихий и закрытый.
— Вэлком, — он открыл дверь квартиры, пропуская меня в прихожую.
Из комнаты выглянул огромный черный кот, смерил меня взглядом и скрылся.
— Твой? — удивилась я.
— Майбах, знакомься. Тварь редкая, но меня уважает и не выпендривается.
— А ты его? — спросила я, разуваясь.
— Как получится. Чай будешь?
— Из вежливости предлагаешь? — нельзя было упустить такой шанс для подкола.
— Почему? — Лешка даже немного удивился.
— Ну, ты же джентльмен, нельзя даму сразу койку — надо хоть чаю предложить.
— Маньяка из меня сделала какого-то, — фыркнул он и прошел мимо меня на кухню, — будешь, нет?
— Буду. А вообще ты не маньяк разве? «Туда, где можно шуметь», — передразнила я его.
— Так, все, — он щелкнул кнопкой чайника и обернулся ко мне, — додразнилась.
Его руки скользнули на мою талию, дыхание обожгло шею. Да не хочу я его дразнить, не хочу ничего выяснять, копаться в себе и пытаться понять, кто я для него — я хочу его и сейчас. Противоречивого, горячего, ставшего таким пугающе близким. Моего?..
* * *
Шторы блэкаут не давали мне сориентироваться во времени и я подняла и развернула к себе Лешкино запястье с часами, которые он в порыве страсти не снял. Собственно, сейчас это была вся его «одежда» и мне этот факт нравился.
— Торопишься? — лениво спросил Лешка.
— Пытаюсь вернуться к реальности.
— Восприму как комплимент. Я, грешным делом, подумал, ты к бабкам собираешься.
— Нужно. Мне действительно завтра на работу.
— В ночь, — уточнил он, — Успеешь выспаться.
— У меня дела еще дома, — соврала я. Дел не было, а вот остаться у него было страшно, будто этот шаг лишит меня очередной части моей защиты. Хотя, какая, на фиг, защита, когда ты влюбилась уже?
— Я не хочу, чтобы ты уходила, — прервал мои терзания Лешка. Он это обронил так буднично, сквозь дрему, что я чуть не решила, что послышалось
— Почему? — глупо спросила я.
— Потому что мне нравится, когда ты рядом, — глаз Лешка так и не открыл, собираясь задремать снова. А мне нужно было услышать дальше.
Пока я придумывала, как бы правильно задать нужный мне вопрос, Лешка решил меня добить:
— Давай я на тебе женюсь?
— Сдурел? — я опешила.
— Почему? — он все-таки открыл глаза.
— Я тебя знаю без году неделю.
— Перед регистрацией месяц дают — познакомимся.
— Иди ты, — я потянулась за одеждой. Шутка вдруг перестала быть смешной.
— Не, ну а че?
Я не ответила. Подтянула к себе футболку и стала ее выворачивать. А он… Не ожидала, но Лешка что-то понял, резко сел, оказавшись рядом.
— Что не так?
— Все нормально, — я старалась не показывать, как меня задел его шутливый тон и тема. Сама же себе твержу, что все не по настоящему, почему тогда стало больно? Или только мне можно это отрицать и все равно, где-то в душе, надеяться, что это всерьез?
— Мне-то не ври.
— Да правда все хорошо! — я натянула футболку.
— Я слепой, по твоему? Тупой, может, но не слепой.
— Лёш, забей, — белье под одеялом надевать было не очень удобно, но вставать и светить и своей обиженой пятой точкой было еще хуже.
— Не забью. Давай объясняй, где я тебя обидел?
— Да не обидел, чтоб обидел, все должно быть всерьез, — сорвалось с языка, прежде, чем я поняла, что сказала. Наверное, я так хотела защититься, показать что мне не обидно и не больно, только вот у него это вызвало совсем другую реакцию.