За спиной раздался шорох и Лешка появился в поле моего зрения уже в джинсах.
— А у нас не всерьез? — спросил он. Что тон, что выражения лица были совершенно нечитаемыми.
— А разве нет? — горько усмехнулась я.
— Так, — он присел рядом со мной, протянул руку, чтобы коснуться плеча, но опустил раньше, чем дотронулся, — одевайся, пошли на кухню, поговорим.
— Зачем? О чем?
— Затем, что все всерьез. И я хочу дальше, с тобой. Одевайся и приходи.
Он вышел из спальни, оставив меня в недоумении и душевном раздрае. Таком сильном, что я даже с кнопкой джинсов справилась не сразу — руки дрожали и сердце колотилось где-то в горле. «Хочу дальше, с тобой» — дурак он, что ли? Куда дальше? Некуда. Но хочется этого дальше! Так хочется, что больно дышать.
— Почему ты думаешь, что я — не всерьез? — спросил он, когда я зашла в кухню.
Лешка стоял у окна и курил. Я встала рядом, чтобы не чувствовать себя отделенной от него метрами кухни.
— Мы разные. Семья, доход, образование, уровень жизни, друзья — это небо и земля, ты должен был это сам понять.
— Только поэтому?
— А этого мало? Да и я для тебя, скорее всего, просто приключение, не больше. Я не права?
— Нет, — Лешка растер в пепельнице окурок и достал новую сигарету.
— А как тогда?
Он промедлил, словно решаясь на что-то.
— Честно ответить можешь? — наконец спросил он.
— Спрашивай.
— Я для тебя… тоже не всерьез? — вот тут я поняла, сколько там скрытой неуверенности, ожидания, возможно даже боли за этим простым вопросом. И это было так странно, так непохоже было на Лешку, что стало даже страшно.
Он ждал и надо было отвечать. Ещё вчера я бы посмеялась и сказала нет, но…
— Всерьез, — я это выдохнула почти неслышно. Это слово лишало меня брони и защиты из напускного безразличия.
— Хорошо, — Лешка улыбнулся, стирая с лица все напряжение, — Поль, я не умею о чувствах распинаться, я вообще не умею красиво языком мести, но я умею делать. И если все правда по-настоящему, я все сделаю, чтобы у нас получилось. Главное, чтобы тебе это тоже было нужно, понимаешь? А разные… не придумывай ерунды.
— Это не ерунда.
— Тебе плохо было в Луговом?
— Нет. Но… Лёш, мы же разную жизнь живём. У нас даже проблемы разные, по-твоему это не скажется нигде? Через месяц, год? Тебе нужен кто-то по уровню…
— Херню несешь, — он поморщился, — твои проблемы теперь мои, так что считай, что их у тебя нет. Уровень жизни, когда переедешь, тоже будет одинаковый. Все?
— В смысле — перееду? Лёш, я тебя не знаю толком!
— Вот и узнаешь. В быту оно попроще.
— Я так не могу.
— А я не могу, что ты с грымзами живёшь и в душ с таймером ходишь.
— С работы тоже заставишь уволится? — ощетинились я.
— Честно? Хотел бы, но не сразу. Созреешь, у меня кафешка своя — стой за баром, сколько хочешь, если нравится — тебе хорошо, мне спокойно и бармен свой. А хочешь, курсы выберешь, закончишь. Своя кафешка, вариантов много — от админа до бухгалтера.
— Ты уже все за меня решил, да?
— Не решил. Но продумал, как всем будет лучше. Скажешь — нет?
— Мое мнение учитывается?
— Да. Я же не тиран. Самодур только.
— Лёш… — губы не хотели произносить, но я смогла перешагнуть через свои страхи ещё раз, — я боюсь.
— Я тоже, — он затушил сигарету и обернулся ко мне, осторожно притянул за талию, — давай вместе бояться?
— Опять шутишь.
— Нет. Правда боюсь. Я никогда вот так… — теперь была его очередь снимать броню, — говорю же, не умею трепаться!
Я не стала перебивать или подсказывать. Я ждала.
— Влюбился я. Втрескался в тебя по уши. Раньше так не было никогда.
— Поэтому страшно?
— Не контролируется. И не все от меня зависит, а я от тебя завишу.
— Не надо так, — попросила я, — ты от меня не зависишь. А нам обоим надо будет много учится. У меня тоже так не было никогда.
— Научимся. Ты не уходи сегодня — прямо сразу и начнем.
Мне так понравились его глаза в этот момент. Будто с Лешкиных плеч упало что-то очень тяжёлое и сразу стало легко и спокойно.
— Не уйду, — я действительно не хотела. Хорошо с ним. Как дома. Хотя… может быть, я, наконец, дома? Комната не стала мне родной, я всегда хотела сбежать туда, где будет просто хорошо и спокойно.