Изобилие информации и частые стрессы вызвали защитную реакцию и сделали нас малочувствительными, особенно к чужим переживаниям. Но песня «Кони привередливые» никого не оставила равнодушным. Люди переживали трагедию автора, как свою собственную. В песне поражает всё. Человек сам себе поет реквием. Сам себя гонит к «краю». Сам себя везет «к последнему приюту». Сам оттуда прислушивается, что же произошло. Высоцкий с первых слов накаляет атмосферу, доводя напряжение до предела: «вдоль обрыва» — страшно, «под-над пропастью» — дух захватывает, «по самому по краю» — уже невозможно… А он все гонит своих Коней. Молит: «Коль дожить не успел, так хотя бы допеть…» Пытается обмануть судьбу: убегает из больницы — после инфаркта — прямо на сцену, не спит ночами. Рвется вперед, узнать, «а есть предел там, на краю земли, и можно ли раздвинуть юризонты». Призывает жить своим умом, искать еще не пройденные пути: «Эй, вы, задние, делай как я… выбирайтесь своей колеёй!» Встает к микрофону — «как к образам», нет-нет — «точно к амбразуре»:
И все знали, что Высоцкого нельзя заставить: «Пой в унисон, жми что есть духу», — ответ у него прост: «Лучше голову песне своей откручу, но не буду скользить, словно пыль по лучу!»
При жизни Владимир Высоцкий старался, чтобы его песни сразу входили не только в уши, но и в души. Сейчас перед вами стихи поэта. Прочтите их и вы ощутите, что он вновь пришел по наши души.
Александр ЧАПЛЫГИН, кандидат технических наук.
Воронеж
1961–1964
СЕРЕБРЯНЫЕ СТРУНЫ
У меня гитара есть — расступитесь, стены.
Век свободы не видать из-за злой фортуны!
Перережьте горло мне, перережьте вены,
Только не порвите серебряные струны!
Я зароюсь в землю, сгину в одночасье.
Кто бы заступился за мой возраст юный!
Влезли ко мне в душу, рвут её на части —
Только б не порвали серебряные струны!
Но гитару унесли, с нею и свободу.
Упирался я, кричал: «Сволочи! Паскуды!
Вы втопчите меня в грязь, бросьте меня в воду,
Только не порвите серебряные струны!»
Что же это, братцы! Не видать мне, что ли,
Ни денёчков светлых, ни ночей безлунных?
Загубили душу мне, отобрали волю…
А теперь порвали серебряные струны.
[1962]
Лежит камень в степи, а под него вода течёт…
Артуру Макарову
Лежит камень в степи, а под него вода течёт,
А на камне написано слово:
«Кто направо пойдёт — ничего не найдёт».
«А кто прямо пойдёт — никуда не придёт»,
«Кто налево пойдёт — ничего не поймёт
И ни за грош пропадёт».
Перед камнем стоят без коней и без мечей
И решают: идти иль не надо?
Был один из них зол — он направо пошёл,
В одиночку пошёл, ничего не нашёл,
Ни деревни, ни сёл — и обратно пришёл.
«Прямо нету пути — никуда не прийти».
Но один не поверил в заклятья, —
Подобравши подол, напрямую пошёл.
Сколько он ни бродил, никуда не добрёл.
Он вернулся и пил — он обратно пришёл.
Ну, а третий был дурак — ничего не знал и так,
И пошёл без опаски налево.
Долго ль, коротко ль шагал и совсем не страдал —
Пил, гулял и отдыхал, никогда не уставал,
Ничего не понимал — так всю жизнь и прошагал.
И не сгинул, и не пропал.
[1962]
БОЛЬШОЙ КАРЕТНЫЙ
Анатолию Утевскому
Где твои семнадцать лет?
На Большом Каретном.
Где твои семнадцать бед?
На Большом Каретном.
Где твой чёрный пистолет?
На Большом Каретном.
Где тебя сегодня нет?
На Большом Каретном.
Помнишь ли, товарищ, этот дом?
Нет, не забываешь ты о нём!