- Доктор. Она доктор, Рене, - сейчас, когда я знаю, кто это, я решительно использую ее имя.
- Прааавильно, - говорит она, растягивая слова. - Ну, в любом случае… я думаю, что вся команда по чирлидингу прошла через Гейба после окончания школы, но ни одна девушка из нашего родного города так и не смогла поймать его, верно, Сэм?
- Прааавильно, - слово медленно покидает мой рот, точно так же, как это сделала она.
- Итак, детей нет. Как насчет мужа?
- Нет, - я качаю головой и улыбаюсь натянутой улыбкой.
- Хорошо, тогда какого черта ты делала все эти годы? - она не ждет ответа. - Ну, конечно, нашли себе драгоценный камень Джульет. А эти ее дети! Каждый раз, когда ваша мамаша приходит сюда, все, о чем она может говорить - это ее внуки. Нейтан - главный в списке. А знаете, что? Мой сын, с другой стороны…
Она останавливается на несколько мгновений, переставая говорить, только тогда, когда еще один клиент поднимает руку, нуждаясь в обслуживании. Но уже слишком поздно. Теперь мы все знаем, что ее малолетний сын - преступник, а мужа постоянно выгоняют с работы, из-за чего ей приходится трудиться в закусочной, но по какой-то причине она до сих пор умудряется считать себя более успешной в жизни, чем мы.
Она не сказала этого, конечно, нет. По крайней мере, вслух. Но ей все же удалось сочувственно похлопать по моему плечу и сказать, что ей ужасно жаль, что я не нашла себе кого-то, с кем могла бы разделить свою жизнь. Она промолчала о том, что я, наверное, слишком стара, чтобы иметь детей сейчас, но я знаю, она подумала об этом.
Мы с Миа просто смотрели друг на друга, и обе чувствовали себя немного ошеломленными. Вот почему я никогда не приезжаю домой. Мне не подходит главная городская версия о том, чем должна заниматься женщина в своей жизни. И никогда не подходила.
- Ну что ж, это было весело, - наконец произнесла я.
- Ты обратила внимание, что, когда она узнала, кто я такая, ей нечего было сказать мне? Она знает, что я лесби. Весь город знает. Так что Рене Джонсон может сказать лесбиянке? “Эй, дети есть? Как насчет жены? Нет? Очень плохо!”
- Как насчет поздравления, что ты стала доктором?
Миа брезгливо качает головой.
- Без мужа и детей профессия врача говорит только о том, что я поменяла семью на карьеру. Но даже если у меня в один прекрасный день появятся дети, они будут воспитываться с еще одной женщиной, а не с мужчиной. И тогда я буду считаться ими неадекватным родителем. Это хуже, чем одинокий родитель. Я имею в виду - как смеют геи пускать в этот мир детей, которые потом будут вынуждены страдать от их девиантного поведения?
Я никогда не видела Миа такой злой и задаю вопрос: - Тогда почему ты возвращаешься сюда?
Она глубоко вздыхает и мгновение смотрит в окно, прежде чем ответить: - Потому что люблю свою семью и не позволю отсталому мировоззрению этого города держать меня вдали от них, - она наклоняется и почти шепчет мне: - Прежде чем она так грубо прервала нас, я говорила тебе, что хочу переехать в Нью-Йорк.
- Ах! Да, ты сказала это, - она внимательно разглядывает меня, ожидая реакции. Отрицательной, наверное. - А что насчет твоей работы в Атланте?
- Я переехала туда только для того, чтобы работать с доктором Робертсом, но мое уважение к нему значительно уменьшилось после того, что мы увидели в тот вечер на ужине. Сейчас я смотрю на него и все, что вижу, как он… - она останавливается, но я могу представить, что она о нем думает. - Он женатый человек, и то, как он смотрел на тебя…
Она кажется разочарованной, но все же подает мне руку, когда я тянусь к ней.
- Ты хороший человек, ты же знаешь это?
Она пробегается пальцами вверх-вниз по моей руке.
- Я думаю о тебе все время, и от этого страдает моя работа. Я хочу быть ближе к тебе.
- Я тоже хочу этого. На самом деле, я рассматривала возможность переезда в Атланту, но если ты хочешь перебраться в Нью-Йорк…
- Хочу. Атланта для меня - не дом, - она смотрит на наши руки и улыбается. - Я знаю, это звучит глупо, но я хочу встречаться с тобой, как нормальные люди. Гулять по выходным, проводить вместе воскресное утро. Хочу путешествовать с тобой, побольше узнать о твоей работе. Я хочу…
Я сжимаю ее руку.
- Сделай это. Переезжай в Нью-Йорк. Чем раньше, тем лучше.
- Правда? - радостно спрашивает она, а на лице у нее появляется такая светлая улыбка, что у меня начинает кружиться голова, потому что я была причиной этого света.
- На самом деле.
Она бросает деньги на стол, встает, предлагает мне руку, прижимает меня к себе и целует - перед Богом и перед людьми. - Я люблю тебя, - шепчет она мне на ухо. - Но это было для Рене Джонсон. Она случайно не смотрит на нас прямо сейчас?
У меня нет необходимости оглядываться вокруг.
- Я думаю, вся забегаловка видела этот поцелуй.
- Хорошо. А сейчас давай отправимся в отель, там я смогу на самом деле показать, что я чувствую к тебе.
========== Глава 9 ==========
То, что Миа чувствует ко мне, она идеально показала, оказавшись в моих руках. Она самое замечательное, что было в моей жизни.
Никогда не знала, что человек может так сильно скучать по тому, кого совсем недавно даже не знал, но именно это я чувствую сейчас. Мне кажется, моя душа жаждала ее, тосковала о ней, даже еще не встретив. Я думаю, что иногда вы совсем не понимаете, что вам холодно, пока не почувствуете луч солнца на своем лице, его тепло омывает вас и наполняет светом вашу душу. Миа - мой солнечный свет.
Я опять держу ее в объятиях и жду, когда она проснется. Я скольжу ладонью вверх по ее животу и нежно обхватываю грудь. Люблю ее тело. Она такая мягкая и гладкая, а пахнет просто божественно. Миа берет мою руку и тянет меня еще ближе к себе.
- Боже, как мне нравится это! - говорит она. - Мы можем остаться здесь на весь день?
- Нет. У нас есть еда, которую нужно съесть, и родители, с которыми предстоит встретиться, помнишь?
- И братья, - добавляет она.
А затем на ее телефоне раздается сигнал. Она смотрит на сообщение и показывает его мне. Оно от Гейба.
“Саманта Кинг??? Какого черта!!!”
- У Рене Джонсон широкий рот, - нахмурившись, произнесла я.
Она натягивает простыню поверх головы.
- Я сегодня останусь в постели.
***
Конечно же, мы не остались в постели. Традиция в семье Росси состояла в том, чтобы собраться вместе всем членам семьи и весь день есть. У моей семьи День Благодарения начинался в 4 часа дня, поэтому в первую очередь мы решили посетить ее семью, а затем в 3:30 появиться в доме у моей сестры.
Увидев сообщение Гейба, мы обе немножко забеспокоились о том, как пройдет встреча.
- Ты не хотела бы его предупредить, прежде чем приведешь меня домой?
Она вынимает ключи из замка зажигания и на мгновение останавливается.
- Вероятно, должна. Но это не ему решать, кого я привожу домой, - она погладила мою руку, уверяя, что все будет хорошо. - Давай. Пришло время познакомиться с семьей.
Когда мы с Гейбом встречались, то редко проводили время в их доме. Его родители были гораздо строже, чем мои, так что мы в основном тусовались либо в нашей квартире, либо в доме его лучшего друга Митча. Видимо поэтому я не помню встречу с двенадцатилетней Миа, но это не значит, что этой встречи не было. Я, определенно, была эгоистичным подростком, погруженным в свой собственный мир, но отлично помню их родителей, которые почти не разговаривали со мной, но Гейб как-то сказал, что они одобрили меня. И это было все, что имело для него значение.
Я вхожу в дом после Миа, и насыщенный аромат итальянской кухни бьет меня по носу. Этой едой я, безусловно, буду наслаждаться.
- Мама? - кричит Миа.
- Ты сделала это! Ваш отец побежал в магазин вместо меня, но он скоро вернется. Он не может дождаться, чтобы увидеть свою маленькую девочку! - миссис Росси выходит из кухни и останавливается, заметив меня. - А это кто? - она растерянно смотрит, пытаясь выяснить, откуда меня знает.