“Он был в отчаянии. Миа не разговаривает с ним. Он плакал в моей гостиной. Что мне было делать?”
Это безумие. Я представляла себе, что сейчас они должны были заниматься починкой своих отношениях. Почему Миа не разговаривает с ним? Да, он был засранцем, но это было почти месяц назад. Давай, Миа. Станьте снова семьей!
Да пошло оно все к чертовой матери! Я не собираюсь всю свою оставшуюся жизнь нести ответственность за их дерьмо. Я снова беру телефон и отправляю сообщение Миа.
“Пожалуйста, прости своего брата. Он скучает по тебе”.
Потребовалось несколько мучительных минут, чтобы получить ответ.
“Я уверена, он будет в восторге от того, что ты так заботишься о нем. Или, может быть, он уже знает? Забавно, что ты бросила меня, как горячую картофелину, стоило только ему появиться в гостинице”.
Что за херня? Я потрясенно смотрю на телефон. На какое дерьмо она тут намекает?!
Прежде чем осознать это, я уже звоню ей и кричу в телефон: - У тебя там совсем крыша поехала? Я не виделась и не говорила с твоим братом!
- Перестань кричать на меня! Я на работе!
- А мне, черт возьми, наплевать на это! Где ты… как ты смеешь намекать на то, на что… ты… мать твою, намекаешь!
- Эй, но вы же общаетесь с ним по телефону, не так ли?
Я ошарашена. Если она тоже хотела поговорить со мной, то почему просто не позвонила?
- Что за чушь ты несешь?
- Я уважила твои пожелания. Это не значит, что я принимаю их или что не скучаю по тебе каждый час каждого дня. Это просто означает, что я понимаю: возможно, ты сделала правильный выбор, учитывая обстоятельства, все сложности и как сильно твоя жизнь отличается от моей. Я знаю, что поспешила с высказыванием своего желания переехать к тебе в Нью-Йорк… так может… ты знаешь… уважая твой выбор оставить меня… а также не заставлять нас обеих пройти через боль и унижение, умоляя тебя стать той, кем ты по сути своей не являешься…
- Перестань нести это дерьмо! - почти кричу я, размахивая рукой. - Просто перестань раскладывать все по полочкам и выброси к черту свой микроскоп. Просто… - я на секунду убираю телефон от уха, прямо сейчас мне нужно решить, чего я действительно хочу. Я приложила телефон обратно к уху. - Если ты хочешь вернуть меня, то борись за это, - я отключаю вызов прежде, чем она может ответить.
========== Глава 11 ==========
Я даже не знаю, хочу ли я, чтобы Миа боролась за меня. Я имею в виду, было приятно узнать, что я для нее тоже что-то значила, что она, возможно, тоже пролила слезу или две из-за меня. Но стоит ли все это того, чтобы снова пройти по той же дороге? С первого дня знакомства с ней моя жизнь превратилась в эмоциональные горки. Сейчас я даже не уверена, что именно чувствую к ней.
Я настолько потерялась в своих думах, что чуть не выпрыгнула из кожи, когда раздался звонок в дверь. Я смотрю через глазок и вижу, что там стоит моя мама с цветами в руках. Мама до этого момента никогда, ни разу в жизни, не появлялась в моем доме. А прошло уже более двадцати лет с тех пор, как я выехала из ее дома.
Я смотрю на себя - никакой гармонии. Растянутый коричневый свитер точно не подходит к пижамным штанам с зелеными зайчиками и к пушистым фиолетовым носкам. Мои волосы убраны назад в давно не чесанный хвост. Я выгляжу, как черт, а пахну, наверное, еще хуже. Открыв дверь на несколько дюймов, я оставляю ее на цепочке, надеясь, что смогу убедить ее постоять там, пока приведу себя хоть в какой-то порядок.
- Мама?
- Могу я войти?
- Почему ты здесь?
- Пожалуйста, не заставляй свою мать торчать на сквозняке коридора.
Вот дерьмо. Она права. Я отпираю дверь и открываю ее пошире.
- Куда я должна поставить это?
Она держит в руках большую вазу с цветами. Моя мать принесла мне цветы? Я не могу представить, что она способна когда-нибудь потратиться на такой экстравагантный и бесполезный подарок.
- Просто поставь на стол.
- Возле лифта я подписала квитанцию на них. Молодой человек был очень рад, что ему не пришлось подниматься на 20 этаж, - она протягивает мне карточку, а потом открывает руки для объятий. - Мне жаль, что День Благодарения не удался.
Я позволяю ей обнять меня, хотя очень боюсь того, что будет дальше. Она отпускает, и я мгновение разглядываю ее. На ней надеты красивые классические брюки и двубортное шерстяное пальто длиной до бедра. Я никогда не видела ее в таком необычном наряде. Как правило, она носит женские джинсы с водолазкой и ботинки. Она всегда следила за своей фигурой, но никогда не подчеркивала ее.
- Что ты здесь делаешь? - нерешительно спрашиваю я опять, но не уверена, что хочу знать ответ.
- Почему ты сначала не посмотришь, от кого эти цветы?
Я недоверчиво отвожу от нее глаза и открываю карточку.
“Саманта,
Я дура. Я никогда не должна думать головой, когда дело доходит до тебя. Только своим сердцем.
Люблю,
Миа”
Я пытаюсь проглотить большой комок горечи, скопившийся у меня в горле, чтобы хоть что-то произнести.
- Она от… Миа… хм… сестры Гейба, - последние слова я произношу почти шепотом, пытаясь сдержать слезы.
- Я знаю, кто она, - мама протягивает ко мне руку. - Можно мне посмотреть?
Я кладу карточку на ладонь и пытаюсь найти в ее глазах причину, по которой она оказалась здесь. Она улыбается мне и надевает очки для чтения, а, прочитав карточку, закрывает и отдает ее мне обратно.
- Хорошо, - говорит она. - Вся их семья должна извиниться перед тобой. Особенно Джейни - эта женщина… которая вломилась в дом Джульет. Мало того, что говорила все эти ужасные слова о моей дочери, так она еще сделала это в День Благодарения. Меня не волнует, что из-за гормонов и беременности у нее съехала крыша, но нельзя говорить подобное другой матери.
Все, что я могу, это удивленно смотреть на нее, ведь я-то предполагала, что она могла всей душой согласиться со всеми словами, которые пришлось сказать Джейни. Моя мать никогда не пыталась выслушать всю историю, прежде чем вынести решение. Меня постоянно наказывали за то, что я могла бы легко объяснить, если бы она просто дала мне пять секунд своего времени, но она всегда поднимала руку вверх, что означало прекратить разговор или период наказания удваивался. Оправдания никогда ничего не стоили.
- Мы можем посидеть и выпить кофе? Я просто хочу немного отдохнуть перед ужином. Ты отведешь меня куда-нибудь в причудливое место, где подают хорошие вина и рыбу, - она снимает пальто, а под ним я вижу еще более модную одежду. С брюками она надела темно-синюю шелковую блузку и тонкий золотистый пояс, а на запястье у нее золотой браслет. Кто эта женщина?
Я наливаю ей кофе, заказываю по телефону столик для ужина и отправляюсь в душ. С собой я забираю карточку Миа и устанавливаю ее на раковину в ванной - так она все время будет у меня перед глазами. Пока сохнут мои волосы, я читаю снова.
“Саманта,
Я дура. Я никогда не должна думать головой, когда дело доходит до тебя. Только своим сердцем.
Люблю,
Миа”.
Я тоже должна была перестать думать головой после того, как встретила ее. А должна была слушать свое сердце, потому что оно просто кричало мне, что хочет ее. Умоляло меня позволить ему любить ее. Это принесло бы мне гораздо больше пользы.
В настоящее время моя голова кричала мне об ужине с мамой. Он, скорее всего, закончится ужасно. Она устроит сцену, а мне захочется заползти под стол и исчезнуть. Что там сказал Гейб? Ах да! Если я исчезну, кто вспомнит, что я вообще существовала?
Прямо сейчас это звучит совсем неплохо для меня.
Я поставила карточку Миа на туалетный столик и, сложив руки вместе, смотрю на нее еще несколько минут.
- Я скучаю по тебе, - шепчу я. - И хочу, чтобы прямо сейчас ты была здесь. Мне нужен буфер. Мне нужно, чтобы ты сказала моей маме, что я совсем не такая ужасная, как она думает.
Возможно, маме не хотелось услышать подобные слова от жены Гейба, но я знаю, что она не очень высокого мнения обо мне. Я перестаю шептаться и кладу карту лицом вниз на стол. Не могу позволить себе плакать прямо сейчас, я только что сделала макияж, да и мама ждет меня. Я целую палец и прикасаюсь им к карточке.