Слишком широкая улыбка казалась напускной и не доходила до глаз, из чего он сделал вывод, что Джон играет, спеша увести разговор в другое русло. - Только посмотри на нас! Держу пари, от этих лиц у них скисло все молоко, - он странно хихикнул и кивнул в сторону кафе. - Выше нос, Брюс! Бип-буп, проехали. Выкинь из головы! Ита-а-а-к, - он прищурился и выразительно поднял глаза на фуражку. - Грубо. Но эффективно, Уэйн. Не знаю, насколько поможет украсть ее сердце, правда. Брюс пожал плечами. - Честно говоря, я не вижу здесь большой проблемы, Брюс, - посерьезнев произнес Джон. - Как я сказал: ты ей нравишься. Почему бы тебе просто не подойти и не... - Все не так просто, Джон, - напрягшись, прервал его Брюс. Он не хотел обсуждать с ним это. Разговор вышел за пределы игры. Тема вызывала глубокий дискомфорт, впускать Джона на столь личную территорию казалось неправильным. Опасным. И ему щекотало нервы то, сколько Джон видел, только наблюдая за ними. Можно было подумать, Доу нужно одно-единственное слово, лишняя крошка информации, чтобы вгрызться в душу глубже еще на несколько дюймов, докапываясь до сути. Но ему нравилось слышать, что он слышал. На чужих устах слова обретали материальность, придавая Брюсу недостающей уверенности и даруя надежду, которая едва ли шла ему на благо. Влечение - не более, чем иллюзия. Обман мозга. Химическая реакция. Селина предавала его в прошлом. Этой ночью Кошка зашла чересчур далеко. Он знал, что, в конце концов, Селина исчезнет из его жизни. Испарится, как в прошлый раз. Джон был болен. Болезнь контролировала его жизнь. Брюс - нет. Жизнь Брюса контролировал Брюс. - Нда? - Взгляд Джона выражал скепсис. - Если ты так говоришь. Я бы поменялся с тобой местами, - пробормотал он. Еще одна мысль не давала ему покоя, и Брюс кашлянул, борясь с неуверенностью. - Джон... Уловив интонацию, Джон внимательно посмотрел на него. Глаза в глаза, сомнения усилились, но Брюс поборол нерешительность. - Тебе не нравится Селина, - полуутвердительно сказал он. Лицо Джона резко упало, и взгляд сразу ожесточился. Он уставился на него, ожидая продолжения. Чувствуя себя неуютно, Брюс уточнил: - Можно спросить... Почему ты пытаешься мне с ней помочь?.. Джон пару секунд смотрел на него с расчетливым выражением на лице. - Ну, приятель, тебе не нравится Харли. Брюс моргнул. - Я... - Ох, да ладно тебе, Брюс! Думаешь, со стороны это незаметно любому? Кроме нее, может быть, - пробормотал он в сторону, помрачнев, затем, изменившись в лице и просветлев, добавил: - Но ты помог мне с ней! Ты помог мне, я хочу помочь тебе. Честно? Я говорю - честно. Не вполне удовлетворенный объяснением, Брюс, чтобы заполнить чем-то паузу, отпил кофе из стакана. Напиток стал ледяным, мерзким. Что-то в поспешности и напористости ответа настораживало, казалось, что Джон пытался отвести его внимание от важной детали. Брюс прищурился, наблюдая за человеком напротив, обдумывая услышанное, просчитывая, что он упустил из виду. Под его взглядом, Джон занервничал. - Ну, это был богатый откровениями вечер, мистер Уэйн. Я почти забыл, зачем мы здесь! - Джон, ты осознаешь, что я не заинтересован в Харли, да? - На всякий случай уточнил Брюс. - Что? - Джон на секунду уставился на него. - Конечно, почему ты... - Хорошо, - он отставил стакан в сторону. - Просто хотел прояснить этот момент. - Эй, мне пришла в голову идея! Почему бы нам не попробовать еще что-нибудь, чтобы закончить это на легкой ноте? Слово «закончить» заставило сердце Брюса екнуть в надежде, но общий смысл фразы насторожил. - Как что? - Я не знаю... Твой дворецкий... Альфред, верно? Брюс напрягся. - Верно, - Нехотя ответил он. Джон знал о нем слишком много личной информации, чтобы он мог чувствовать себя комфортно. С острым уколом, Брюс осознал, что Доу изучил его лучше, чем он осмеливался себе в этом признаться. Он видел его дом. Видел фотографии. Но от представшего в голове образа Джона Доу, сидящего на кровати из палетт, просматривающего газетные статьи с его фото, выискивающего лучшее, чтобы вырезать и добавить на алтарь, Брюсу стало не по себе. Это было чем-то ненормальным, больным, на грани слепого фанатизма. Брюс имел дело с фанатами и должен был признать, Джону удавалось неплохо скрывать при нем настоящий уровень своего. Они общались почти на равных. - Старик, небось, тебе важен, Брюс, - не ведая его мыслей продолжил Джон. - Ни разу не видел, чтобы у кого-то из лиц на первых полосах было столько совместных фотографий с прислугой. Брюс не ответил, кожа на перчатках заскрипела, когда он сжал и разжал пальцы. Напряжение усиливал тот факт, что Альфред слышал каждое произносимое ими слово. - Держу пари, он сильно заботится о тебе, м? - Я знаю его с детства, - Брюс снова не хотел отвечать, но врать Джону в лицо было тяжелее. Он достаточно использовал его. Откровенность - меньшее, что он мог сделать. В конце концов, она не могла быть опасной. Ореол реальной угрозы, окружавший Джона в Аркхэме, развеивался здесь, на свободе, где у него не было власти даже над собой. - Когда убили родителей, он воспитывал меня. - Отцовская фигура, да? - Серьезно спросил Джон, и, резко переменившись в лице, хлопнул в ладоши. - Разыграем сцену! - Сцену? - Я буду Альфредом, - Брюс молча уставился на него. - Брюс Уэйн, миллиардер, возвращается домой под шесть. Старик встречает его у входа. «Брюс! Где ты снова пропадал до утра? Разве ты не знаешь, что тебе завтра на работу!» - Он изменил тональность голоса, добавив британский акцент, прежде чем сорваться на высокое хихиканье, и Брюс вздрогнул, узнав в имитации Альфреда. Джон должен был слышать его хотя бы раз в телевизоре. Когда они попадали в кадр вдвоем?.. - Ставлю на кон, это будет смешно! - Джон ударил ладонью по столу. - Э-э-э, - Брюс прислушался к молчанию в наушнике, живо представляя выражение старика. Его образ, одиноко дожидающаяся в пещере его возвращения фигура, дрожащие руки, вспышкой пронеслись перед глазами. - Джон, я не уверен... - Да ладно тебе, Брюс! - Джон развел руками. - Когда еще предоставится такая возможность? Брюс собирался было возразить, но выражение искреннего веселья на бледном лице остановило его. Пожалуй, это была самая безобидная тема за ночь, и слушая тишину на том конце, он не мог избавиться от вернувшейся к нему тени досады: за все это время у Альфреда было много шансов прервать разговор одним звонком. И это была хорошая возможность в самом деле закончить игру на легкой ноте. Он позволил себе расслабиться, и левый уголок его рта тронула легкая улыбка. - Мне жаль, Альфред. Ты знаешь, как я рассеян. Думаю, я оставил свой Ролекс в кафе. У нас осталась пара запасных? Реплика была встречена коротким смешком, и Джон прикрыл рот ладонью, глядя на него в восторге. Справившись с собой, он откашлялся в кулак и голосом Альфреда произнес: - Ты должен перестать разбрасывать свои вещи, Брюс. Это был пятый Ролекс за эту неделю. Кто знает, когда состояние твоего ба... отца закончится?.. - Но Альфред, я думал, ты вложил деньги в акции. - Я сделал это, мой мальчик, - впустив в голос г