Выйдя из здания театра, Лена отошла за крайнюю колонну и остановилась, прислонившись спиной к ней. Наконец-то она могла спокойно выдохнуть… Здесь ее хотя бы никто не заметит.
Лене было не по себе из-за этой сцены. Маленькая семейная ссора. «А Андрей, наверное, — подумала девушка, глядя в темное небо, — ничего и не заметил, и не понял… Пусть мы толком и не поругались, но ведь это и так ясно… Или я просто себя накручиваю? Нет, нет, нет! К черту, все к черту! Сейчас подожду еще пять минут, а затем сяду во второе такси — все, как он и говорил. Приеду домой, дождусь его… Тогда и поговорю с ним. Обо всем. Хватит терпеть».
Прождав еще несколько минут, Лена, поправив свой плащ, который она захватила из гардероба, пошла к дороге, у которой виднелось одинокое такси. Когда подъехало следующее, Лена сразу же села в него и назвала водителю адрес. Расположившись поудобнее на заднем сидении, девушка уже приготовилась провести ближайшие двадцать минут в покое, наедине со своими мыслями и проблемами, но ей помешало одно событие.
Отъезжая от здания оперы, Лена краем глаза заметила, как из оперы вышел Андрей и широкими, размашистыми шагами направился к стоящему такси. Тут ее машина завернула за высокие кусты, и Лена на какие-то пару секунд потеряла его из виду. Но как только они отъехали чуть дальше, то Лена сначала увидела большой столб пламени, взметнувшегося в воздух, а затем уже и звук взрыва. В этот момент Лена почувствовала, как внутри нее что-то оборвалось и рухнуло куда-то глубоко вниз.
Ярким адским пламенем сейчас полыхало подорванное такси, в которое пару секунд назад сел Андрей.
Лена, не удержавшись, испустила слишком громкий вздох, граничивший наравне с тихим вскриком, увидев, как озарилась ярким светом площадь. Ей хотелось тотчас же попросить остановить машину и кинуться назад, к опере, но она не могла. Стиснув зубы, комкая пальцами края своего платья на коленях, он смотрела на то, как побежали прочь люди с площади, на то, как начал чуть утихать огонь, охвативший машину.
— Сильно полыхнуло, — произнес водитель, наблюдавший за всем в зеркало заднего вида. — Опять эти чертовы нацисты чудят… Никак их всех не перебьют… Пожалуй, надо отвезти вас прочь отсюда как можно скорее.
Лена хотела было возразить, но вовремя прикусила язык. Она не должна себя выдавать. Она помнила, что ей до этого сказал Андрей — что бы ни случилось, она не должна выдавать себя; должна продолжать играть свою роль. Вот и сейчас она должна сидеть молча в такси и ехать домой, не привлекая к себе внимания таксиста. Несмотря на то, что случилось.
Заплатив таксисту, Лена вышла из такси и, сама не помня как, поднялась в квартиру. Закрыв за собой дверь, она тут же в коридоре рухнула на пол и зарыдала, дав волю своим чувствам, душившим ее по пути домой. Лена плакала так, как никогда раньше этого не делала. Даже на похоронах родителей с ней не было такой истерики как сейчас. Лена рыдала, забыв о том, что на ней надето красивое вечернее платье, рыдала, царапая ногтями паркет, рыдала в голос, не думая о том, что ее может услышать в соседней квартире Вайс.
Она не верила в то, что это могло произойти. Не верила в то, что Андрея больше нет. Не хотела верить, что он сел в то такси. Не хотела верить, что Андрей со всей его осмотрительностью мог сесть в то такси. Но то, что она видела собственными глазами, полностью рушило все ее надежды.
Лена не знала, как долго она вот так корчилась на полу, захлебываясь своими собственными слезами. Но когда у нее уже не осталось сил плакать, она с величайшим трудом заставила себе встать. Держась рукой за чуть шершавую стену, девушка глупо оглядывала коридор квартиры, пытаясь понять, что теперь ей делать. Но никакие путные мысли, кроме той, о том, что Андрея больше нет, не шли в голову. Решив хоть как-то попытаться отвлечься, привести мысли в порядок, Лена пошла в ванную.
Переводя пустой, бездумный взгляд с белого кафеля на белый потолок, Лена пыталась понять, убедить саму себя, что теперь она одна, что теперь она предоставлена самой себе. «Что делать? — думала она, закрывая глаза и погружаясь в теплую воду с головой. — Не знаю. Андрея теперь нет… Я одна. Как сообщить об этом Павлову? И этого не знаю — Андрей так и не сообщил мне, кто наш радист… Хотя, если бы и знала, все равно не смогла бы… наверное. И что мне теперь делать?! Нашей, а точнее целью Андрея был Валленберг. Андрея нет, Валленберг остался. Мне брать его на себя? Но как?.. Нет, лучше, наверное, обойтись без самодеятельности. Отзовут, наверняка отзовут… А сейчас надо постараться вести себя как можно естественнее, будто ничего и не произошло. Я ничего не видела. Ни-че-го… Пора всплывать — не хватает кислорода».