Девушка, оглянувшись на окружавшую ее толпу людей, которые ждали, когда приближающиеся поезда проедут, слабо улыбнулась. Она была готова. Вещи она собрала еще вчера — разложила все по чемоданам, аккуратно сложив. Там же и две записки оставила, чтоб передали потом. Одну — для бабушки, другую — Павлову. Лена надеялась, что они поймут…
Поезд, едущий ближе к краю противоположной платформы, уже проносился мимо Лены, загородив ее от людей на той платформе мелькающей стеной из вагонов. Второй поезд приближался.
Лена, уже слабо видя окружающих сквозь пелену слез, снова чуть улыбнулась. Сделав еле заметный шажок к самому краю платформы, Лена глянула в сторону приближающегося состава товарного. Оставались считанные метры…
«Надеюсь, — подумала Лена, видя, как стремительно сокращается расстояние, — бабушка с Павловым поверят запискам… Готова».
Лена со вздохом закрыла глаза и смело шагнула вперед, готовясь почувствовать резкую и острую боль от тупого удара о железо и щебень. Или вообще больше ничего не почувствовать.
Резкий толчок в бок, дыхание сбивается. Она падает на щебень. Уши режет душераздирающий гудок поезда.
Лежа на щебне со все еще не открытыми глазами, Лена ждала. Но секунды медленно тянулись, будто превращаясь в часы. Мгновения стали бесконечными, как века… А боли все не было. Единственное, что чувствовала Лена, — это то, как она несильно ударилась спиной о щебень, и то, что ее держат за руки, крепко прижимая к земле. Она чувствовала над собой чей-то вес и то, как кто-то тяжело дышит, нависая над ней, почти вжимаясь в нее.
«Не вышло, — думала она, чувствуя, как горячие слезы текут по щекам. Она закрыла лицо руками, начиная рыдать. — Это не выход… И на что я надеялась?..»
— Господи, и на ком я женился? — сверху раздался тихий, но напряженный и явно недовольный голос.
Лена почувствовала, как сердце пропустило удар, когда она услышала эти слова. Замерев, она опустила руки и несмело приоткрыла глаза. Она не верила своим ушам, поэтому должна была увидеть все своими глазами. Хотя им она тоже особо не верила.
— Поднимайся, нечего лежать на камнях, — он вздохнул и, поднявшись, поднял за собой Лену. — Поезда скоро проедут, а зеваки, которые стали свидетелями, сразу же побегут к нам. А я и без того засветился здесь… Хватайся крепче за меня.
Лена, почти не дыша, смотрела, широко распахнув глаза, на него и не могла поверить в происходящее. Судьба в который раз сыграла с ней шутку, очень злую шутку.
«Или это уже все не реально? — пронеслось в голове девушки. Взгляд ее все также впивался в колючую мужскую щетину, маячившую прямо перед ней. — А может… может, у меня все получилось? И мы уже встретились?..»
— Да не стой же ты на месте, — он повысил голос, крепко обхватывая ее талию рукой. — Держись!..
Лена не успела заметить, как он схватился за поручень проезжавшего мимо них вагона, лишь почувствовала резкий рывок вверх и вперед. Вжимаясь в мужскую грудь, Лена закрыла глаза, боясь их открыть. Она чувствовала его запах, табачный запах его рук… Она не хотела открывать глаза, потому что боялась, что это лишь мираж, что ничего нет — ни ее, ни его. И если откроет, то этот родной табачный запах уйдет от нее навсегда…
Пока он возился с дверным засовом, Лена, лишь на мгновение несмело приоткрывшая один глаз, заметила, что они уже удалились от платформ — люди были очень далеко, чтобы заметить их.
Лена снова открыла глаза лишь тогда, когда ее поставили на пол и она услышала, как грохнул засов закрываемой двери. Открыв их, она снова увидела его — живого, здорового и невредимого. Лена почувствовала, как сдавило горло, как на глазах снова выступили слезы, как подкосились колени. Ее раздирали сразу несколько чувств — радость, гнев и еще одно странное чувство, которое она сама не могла описать.
— И что это было? — спросил Андрей, разведя руками в стороны. — Ты… ты хоть понимаешь, в шаге от чего ты была?
— Ты не представляешь, — вздохнула Лена, стирая тыльной стороной ладони текущие по щекам слезы и делая шаг назад, — как же я хочу…
— Что? — он сделал шаг вперед, приближаясь к ней и протягивая к ней руки. — Что?
— Андрей Павлов, — гневно зашептала она, чувствуя, как предательски срывается голос, — ты… ты…
Лена поняла, что на этом моменте ее нервы сдали. Она просто опустилась на пол и, спрятав лицо в ладонях, зарыдала. Лена чувствовала, как Андрей присел рядом с ней и, приобняв ее за плечи, пытался успокоить. Она слышала, как он шептал слова с просьбой простить его, при этом щекотно касаясь своей колючей щетиной ее лба и щеки, но старалась пропускать его слова мимо ушей — от этого становилось только хуже. Ее трясло, она рыдала, закусив губы, чтобы просто не заплакать в голос. Ей было слишком тяжело, слишком больно.