Лена смогла прийти в себя лишь тогда, когда уже просто не могла плакать и лишь подрагивала всем телом, судорожно вздыхая. Она поняла, что сидит на полу вагона в объятиях Андрея, обхватившего ее руками и прижавшего к себе. Протерев заплаканное лицо ладонями, Лена осторожно повернула голову и посмотрела на него.
— Успокоилась? — тихо спросил он, внимательно взглянув на ее и приятно улыбнувшись уголками губ. Дождавшись ее кивка, снова улыбнулся. — Вот и славно. Ты хотела сказать, что я самый ужасный на свете человек? Думаю, ты была бы права, если бы сказала это.
— Это и вправду ты, — прошептала она, глядя Андрею в глаза. — Андрюша…
— Я, — соглашается он, невесомо касаясь губами ее лба. — Это и вправду я. Только прошу, — он перешел на шепот, — зови меня Томасом.
— Почему… почему ты ничего мне не сказал? — произнесла Лена, пропустив мимо ушей его последние слова.
— Я не мог.
— Не мог?!
— Это прозвучит очень эгоистично и жестоко по отношению к тебе, но… ты бы не смогла сыграть свою роль так естественно, если бы узнала, что я жив.
— Да ты хоть знаешь, — ее голос дрогнул, — что я пережила за эти дни?!
— Знаю — я все это время следил за тобой. Я был рядом — с тобой бы ничего не случилось…
— Ты был рядом… Да ты хоть знаешь, что я чувствовала, когда увидела тот взрыв? Ты хоть знаешь, какая истерика у меня была в тот вечер? Я думала, что потеряла тебя навсегда!.. Я…
— Повторяю, я все это время был рядом — ты просто не замечала меня в толпе. И к тому же, я посылал тебе записки — ты разве не поняла, что они от меня?
— Догадаться, что цитаты из Библии от тебя? — взвилась Лена. — Ты издеваешься?!
— Тише, тише, — Андрей крепче сжал руки так, чтобы она не вырвалась. — Это была единственная книга под рукой, цитаты из которой не вызвали бы подозрений, если бы кто-нибудь перехватил мальчишку.
Лена вздохнула, закрывая глаза и прижимаясь к Андрею, уткнувшись носом куда-то ему в шею. «Тише, — повторила она себе, — спокойнее. Сосчитай до десяти и выдохни… Вот так… Не злись, ведь он сделал все правильно. Вдох, выдох, Лена… Спокойнее… Ведь теперь все позади…»
— Как ты выжил? — спросила девушка после недолго молчания. — Я же видела, как ты сначала сел в ту машину, а затем — взрыв…
— Когда я сел в машину на соседнее с водительским сидение, то водитель сказал, что вот я и попался. Я сразу понял, в чем дело. Ударил его в челюсть и успел выпрыгнуть — спустя секунду машина полыхнула… Погиб только водитель — он, видимо, не успел сориентироваться. Не знаю, как ему, но мне точно досталось…
— Сильно ранило?
— Задело волной. На спине пару ожогов и несколько глубоких царапин от осколков стекла. Могло быть и хуже.
— Но… но почему так и не пришел? Ты же сказал… что придешь. А я ждала…
— Ты сама прекрасно понимаешь, что я не мог. Я понял, что не одни мы интересуемся Валленбергом, поэтому приходить не стал — догадался, что за тобой тоже следят. Да и я просто физически не мог — я за собой оставлял приличную дорожку из капель крови. Пришлось сначала залечить раны, а потом уж присматривать за тобой.
— А Валленберг?
— И за ним тоже. Он ничего о произошедшем в опере не знает — он с женой вышел намного позже, когда площадь вокруг здания уже оцепили. Я приходил к нему не как обычно, а только по утрам — ты еще спишь в это время. В остальное же время я смотрел за тобой. Я знал, лишь примерно знал, что ты чувствовала все эти дни, поэтому не спускал с тебя глаз на улице. Сегодня чуть не потерял тебя в толпе, но вовремя нагнал.
Лена, улыбнувшись, вздохнула. Она все еще не верила в происходящее. Все, что происходило с ней за последние двадцать-тридцать минут, казалось ей простым и глупым сном. Но вот просыпаться ей никак не хотелось…
— И куда мы теперь? — тихо спросила она.
— Скоро выйдем. Мы почти за пределами города, куда нам, собственно, и надо. До следующей остановки поезда ждать глупо — нас могут искать.
Следующие десять минут они ехали молча — каждый думал о своем. Лена, уткнувшись носом Андрею в шею, сжимала в своих ладонях его пальцы, незаметно для него вдыхая их запах — от них все еще так привычно несло крепким табаком. Андрей же сидел, прижимая девушку к себе и опустив голову ей на плечо. «Тепло и темно, — думала Лена, закрывая глаза, — впервые за последнее время ей было так спокойно, — как между ладонями… А судьба снова благосклонна ко мне. Пусть она вновь и сыграла со мной шутку, еще более злую и жестокую, чем в прошлый раз, но я благодарна ей за то, что это всего лишь шутка. Благодарна… да благодарна кому угодно — богу, судьбе, случаю, — за то, что Андрей жив. Ведь это сейчас для меня самое главное».