О… Это ужасно… — Алекс представила горе несчастной матери у постели единственного ребенка, когда он умирает, а ты ничем не можешь ему помочь.
— Это было тяжелое время. Весь город страдал от чудовищной эпидемии. Отец О'Мэлли пытался утешить Элеонору и Джонатана, но они продолжали обвинять его. Потом, когда заболел Джонатан, Элеонора отвернулась от Церкви. Она настояла на отпевании их обоих, но не вернулась к нам. Я молюсь за нее каждый день. В прошлом году отец О'Мэлли умер. На смертном одре он умолял Элеонору понять его и простить. К сожалению, этого не произошло. Она не разговаривает ни со мной, ни с кем-либо из сестер. — Игуменья вздохнула. — Мое сердце болит за нее. Я понимаю ее боль и страдание. Надеюсь, что рано или поздно она смягчится.
— Кто-то должен помочь ей.
— Мы очень хотели этого, но она не позволила. Ее сердце должно измениться, тогда мы сделаем все, что от нас зависит.
— Но хоть что-то мы можем сделать…
— Неисповедимы пути Господни. Может быть, в один прекрасный день она изменится и вернется нам.
Игуменья внимательно посмотрела на Алекс, в глазах которой светились доброта и сострадание. Возможно, именно эта девушка отогреет сердце несчастной.
— Спасибо, что рассказали мне об этом, матушка. — С этими словами Алекс встала и вышла из комнаты. На сердце у нее было тяжело.
Алекс пошла в сад и нарвала букет цветов. Потом она вернулась к могиле и положила его так, чтобы Элеонора их увидела.
Она еще немного побродила по кладбищу, рассматривая надгробные плиты. Алекс и не подозревала, что мать игуменья внимательно следит за ней из окна.
Глава 9
— Отец Брэдфорд, вы не благословите нас? — спросила настоятельница, когда сестры и гости монастыря собрались за столом в тот вечер.
— С удовольствием, матушка, — ответил Уин с улыбкой, стараясь, чтобы никто не заметил его замешательства. Он изо всех сил пытался избежать контакта с сестрами, ведь одно неосторожное слово — и он разоблачен. А теперь — еще эта молитва!
— Помолимся, братья и сестры. Благослови, Господи, дары сии, и на вкушающих их да будет милость Господня. Аминь. — Он говорил выразительно, с должной торжественностью и подумал, что никогда еще не молился с таким чувством.
Все тихо пробормотали: «Аминь», — потом сестры приступили к скромной, но вкусной трапезе. Никто не заметил ничего странного в его молитве, и Уин облегченно вздохнул.
После ужина сестры ушли на вечерние молитвы, а игуменья пожелала продолжить беседу с Алекс, Уином и Мэттом.
— Я приготовила для вас комнаты, — дружелюбно сказала она, — если вы не будете возражать, миссис Маккитрик проведет эту ночь с кем-нибудь из сестер. Надеюсь, это не причинит вам неудобства.
На что Мэтт отреагировал:
— Мы с женой еще ни разу не расставались, но я понимаю вас. Позвольте поблагодарить за гостеприимство.
Игуменья благосклонно улыбнулась в ответ:
— Это значит, что у вас удачный брак. Жизни супругов соединены навеки, и они должны постоянно поддерживать друг друга.
— О, у нас с Мэттом замечательные отношения. Святость обета нерушима. Мы стараемся, каждый день прожить так, как пообещали Богу, — сказала Алекс, преданно смотря на настоятельницу.
— Да поможет вам Господь. Как приятно видеть такую счастливую пару. Не правда ли, отец Брэдфорд?
— Разумеется, матушка. — Уин безмятежно улыбался. Алекс спасена! Ему даже не пришлось прикладывать для этого никаких усилий.
Он бросил взгляд на икону и решил, что столь внезапный благоприятный поворот событий можно объяснить только волей провидения. Значит, его молитва была услышана, за что он искренне благодарил небеса.
— Что ж, я желаю вам спокойной ночи. Одна из сестер будет здесь с минуты на минуту, она покажет вам, джентльмены, вашу комнату, а вы, Алекс, пойдемте со мной.
Алекс подошла к Мэтту и поцеловала его в щеку. Потом пожелала обоим спокойной ночи и вышла из комнаты вслед за настоятельницей.
Вскоре после того, как они ушли, в комнате появилась монашка и проводила Уина и Мэтта в их комнату. Она располагалась в другом конце здания, достаточно далеко от женщин. Чем дальше они шли, тем больше Уин улыбался.
Сестра оставила их. Вдруг Мэтт громко усмехнулся и странно посмотрел на Уина:
— Ну что, довольны, святой отец?
— О чем вы?
— Не стоит притворяться передо мной, — сказал он, широко улыбаясь. — Да, интересно, а чтобы вы стали делать, если бы нам с Алекс предоставили отдельную комнату?
— Я бы молился, — отрезал Уин, чем вызвал у Мэтта целую бурю восторга. Вскоре они разделись и легли.
На следующее утро Алекс поднялась на заре вместе с сестрами. Их разбудил колокольный звон, приглашая на утреннюю молитву. Быстро одевшись, Алекс направилась в храм вместе со всеми. Проходя длинным коридором, она бессознательно бросила взгляд в окно, выходящее на кладбище. Несмотря на ранний час, там уже кто-то был. Алекс присмотрелась. Так и есть! Это Элеонора, как всегда в черном, медленно идет к могиле, где погребены останки ее мужа и сына. При виде несчастной желание Алекс пойти на службу вместе с сестрами вдруг куда-то пропало. Она вышла из здания и направилась на кладбище.
Элеонора стояла на коленях и вела тихую беседу с мужем и сыном. Ее слова трудно было разобрать. Вдруг женщина почувствовала, что кто-то подошел к ней, и подняла голову. Рядом была Алекс.
— Это вы принесли цветы?!
— Я, — ответила девушка.
— Спасибо. Очень красивые.
— Это вам. Я хотела подарить их вам.
Элеонора внимательно посмотрела на милую незнакомку, пытаясь понять, что та от нее хочет. Зачем она второй раз подходит и заговаривает с ней, отрывая от привычных тягостных размышлений? Боль утраты заменила Элеоноре все остальные чувства. Однако этот простой подарок вдруг тронул ее, задел в ее душе те струны, которых много лет уже никто не касался.
— Впервые за много лет я получаю подарок.
— Мне очень приятно, что они вам понравились… Девушка дотронулась до ее плеча, слегка сжала его и увидела странный свет в глазах Элеоноры. Это была не грусть.
Алекс улыбнулась:
— До завтра.
Она повернулась и пошла в монастырь, перед входом обернулась и помахала рукой. Элеонора провожала ее глазами, но ответного жеста не сделала, а только пристально смотрела на Алекс, пока та не скрылась за дверью. Внезапно она почувствовала, как тепло заполняет ее исстрадавшееся сердце, и это чувство напугало ее. Она не хочет больше никого любить. Мрачное оцепенение и бесчувствие, в которые она впала за последние годы, защищали ее. Она могла не бояться, что снова потеряет кого-нибудь из близких и будет страдать.
Элеонора еще раз посмотрела на дверь, за которой скрылась ее новая знакомая. Ей хотелось плакать.
Мэтт бродил вокруг монастыря в поисках хоть какой-нибудь подсказки, указывающей на то, что они должны делать дальше. Несмотря на все усилия, результатов — никаких. Опять неудача! Положение практически безвыходное! В небольшом зале недалеко от молельной к нему подошла монашенка, ее представили ему раньше как сестру Агнессу.
— Мистер Маккитрик?
— Зовите меня Мэтт, сестра.
— Мэтт, — послушно повторила она и подумала, что он очень молод и силен, должно быть. — Вы надолго к нам?
— Нет, мы уезжаем завтра или послезавтра.
— Как жаль!
— Почему? Вы хотели о чем-то меня попросить?
— Нет, нет, что вы. Я понимаю, что вы очень заняты.
— Если вам нужна моя помощь, сестра, то я в вашем распоряжении.
— Спасибо, мне действительно нужна ваша помощь, — начала она, улыбаясь, — мне нужна помощь сильного мужчины.
Сестра Агнесс была невысокой, едва ли пяти футов росту. Мэтт не мог сказать наверняка, сколько ей лет, но шестьдесят уже, пожалуй, исполнилось. Однако, несмотря на возраст, взгляд голубых глаз был молод и проницателен, светился добротой и всепрощающей любовью. Мэтт был очарован ею. Когда она улыбнулась, ему показалось, что в комнате стало светлей. Без дальнейших вопросов он согласился:
— Разумеется, сестра Агнесс, я помогу вам, если сумею.
Она вывела его за монастырские ворота и по дороге начала объяснять:
— Мы работаем, чтобы помочь одной нуждающейся семье. Они живут недалеко отсюда. У вас будет время сегодня днем?