У меня на глаза навернулись слезы. Мне предстояла встреча с любимыми братом и сестрой!
— Но, Бет… — проговорил Ксавье осторожно. — Ты что, сбежала? За тобой будут охотиться? Надо предупредить Айви и Гэбриэла…
Я нежно накрыла его руку своей.
— Никто за мной не придет. Мы свободны.
Ксавье пытливо взглянул на меня.
— Бет, ты будто на войне побывала!
Я обмякла в его объятьях, как тряпичная кукла. А мне так хотелось, чтобы Ксавье увидел меня цветущей, сияющей, а не разбитой, слабой и измученной.
— Ничего страшного, — произнесла я. — Мне просто нужно время…
— Ладно. — И Ксавье легко поднял меня с дивана. — Сейчас я тебя искупаю и уложу.
Он отнес меня в мою старую спальню, которая стала его прибежищем. На полу валялась спортивная сумка, на столе высилась стопка книг. А в остальном моя комната выглядела как раньше. Белая мебель, кровать с металлическими спинками, длинные шторы… Я сразу успокоилась. За нами последовал Фантом и свернулся калачиком на коврике. Правда, глаза он не закрыл. Решил, похоже, хорошенько меня охранять, чтобы я снова не исчезла.
— Ты спал здесь? — радостно поинтересовалась я.
— Только так я чувствовал себя рядом с тобой, — ответил он. — Надеюсь, ты не против.
Я покачала головой. Он усадил меня на край постели.
— Я сейчас, — сказал он.
Он ушел в ванную и через несколько секунд появился на пороге со стопкой полотенец.
— Ксавье, сколько месяцев я отсутствовала? — спросила я.
— Довольно долго… может, утром поговорим?
— Пожалуйста… Я должна знать.
Ксавье опустился на колени и помог мне спустить рваные рукава с плеч.
— Тебя не было ровно два года.
— Боже мой! — ужаснулась я.
— Бет, это неважно.
— Нет, нет!
— Извини, — улыбнулся Ксавье. — Мне почти двадцать два. В следующем году заканчиваю университет.
— Но… Я по тебе очень тосковала.
Я почувствовала себя обманутой. Исчезнуть из жизни Ксавье даже на час — это слишком. А такой срок вообще ни в какие рамки не укладывался.
— Как ты жил?
— Как обычно. Поступил в аспирантуру, — немного рассеянно пробормотал Ксавье. — Моя сестра родила. Я теперь дядя.
— Замечательно!
— Бет, я плыл по течению, — возразил он. — Я был как мертвый.
— Но я уже дома, — вымолвила я.
— Да, — кивнул он. — Тебя не хватало. Кстати, ведь у нас не было медового месяца. Как насчет Парижа?
— Хорошо бы… — мечтательно произнесла я.
Ксавье рассмеялся.
— Но сначала надо вымыться.
Я примостилась на табуретке и смотрела на зеркала, затягивающиеся испариной. Ксавье наполнял ванну горячей водой и вынимал из моих волос остатки водорослей.
— Трудный оказался перелет? — прошептал он.
Я промолчала и поежилась: кожа горела, будто ее стерли до самых мышц.
— Тебе больно, да? — спросил он.
— Не страшно, — произнесла я и махнула рукой.
— Что с тобой сделали? — с подозрением осведомился он.
— Ничего особенного.
— Повернись-ка, — попросил он. — Дай я на твою спину погляжу.
— Зачем?
— Ты знаешь.
Я наклонилась вперед. Ксавье аккуратно приподнял платье… и застонал. Его пальцы бережно прикоснулись к шрамам под моими лопатками.
— Кто тебя изувечил? — гневно воскликнул он.
— Никто. Я сама приняла решение.
— Где твои крылья?
— Их больше нет.
— Что значит «нет»? — Ксавье побледнел. — У тебя их забрали?
— Я отдала их по своей воле.
— Что?
— Ксавье, это было несложно.
— Но как могло случиться…
— Ерунда, — прервала я Ксавье. — Главное, что я здесь.
— То есть ты… — начал он.
— Человек, — закончила я.
— Не верю.
— Поначалу я тоже думала, что не сумею вернуться сюда целой и невредимой. Но у меня получилось. Наверное, нас все-таки оберегают.
Взгляд Ксавье затуманился, стал виноватым.
— Это меня убивает, — с горечью заявил он.
— Нет, — твердо сказала я и помотала головой. — Я, конечно, состарюсь и умру… Ну и что же? Без тебя я просто существовала. Ты пробудил меня к жизни. Вот что такое настоящий дар, Ксавье.
Он поцеловал меня в лоб, помог раздеться и сесть в ванну. Пару минут спустя ноющая боль в теле утихла. Ароматная пена расслабила меня, но я до сих пор испытывала неловкость из-за своего плачевного состояния. Однако Ксавье сосредоточился на своем деле: достал из шкафчика синий глиняный кувшин, налил в него воду, осторожно удалил с моей кожи кристаллики морской соли, а затем принялся намыливать мочалку.
Потом я устроилась на кровати, закутавшись в махровый халат. Ксавье нашел одну из своих безразмерных футболок и спортивные штаны. Я подняла руки, чтобы он натянул на меня одежду. Внезапно Ксавье замер, уставившись на мой живот.
— А это что-то новенькое, — пробормотал он.
— Что именно? — встревожилась я.
Неужели за время моего странствия я обзавелась каким-то уродством?
— Похоже, у тебя появился пупок.
— Ух ты…
А Ксавье прав! Там, где прежде сияла гладкая кожа, появилась ямочка. Ксавье провел по ней кончиком пальца. Несмотря на мою усталость, у меня мурашки побежали по позвоночнику.
Я опустила голову на мягкую подушку. Ксавье накрыл меня пуховым одеялом. Изнеможение было невероятным, но я не могла заснуть.
— Есть хочешь? — поинтересовался Ксавье.
Я согласилась.
— Лежи, — сказал Ксавье. — Я скоро.
Наверное, я задремала, а проснулась от запаха свежесваренного кофе. Я села и, часто моргая, посмотрела на поднос, который Ксавье водрузил на кровать.
— Знаменитая яичница семейства Вудсов?
— Да. И она вылечит любую болезнь. Обрати внимание, Бет, я приготовил не глазунью, а болтунью, как ты любишь.
Я нацепила на вилку маленький кусочек пышной яичницы. Вкус оказался бесподобным.
— Потрясающе, Ксавье! А ты что, будешь просто наблюдать, как я ем?
— Я больше с тебя глаз не спущу, — пообещал мне Ксавье. — Привыкай, Бет.
На некоторое время воцарилась тишина.
— В тебе что-то еще переменилось, — задумчиво заметил Ксавье.
— Ага.
— Твоя кожа. Она не светится, как раньше.
— Вот и отлично, — кивнула я.
— Ты и в самом деле человек, — выдохнул Ксавье.
За окном виднелось небо. Луна почти угасла, полночная синева начала светлеть. Горизонт подернулся розовыми и золотистыми полосами.
— Ксавье, открой балкон, пожалуйста, — сказала я.
— Ты можешь простудиться.
— Я хочу послушать океан.
Я вспомнила, что раньше меня убаюкивал шум прибоя.
Ксавье встал и выполнил мою просьбу. Ветерок пошевелил страницы книг, лежавших на столе.
— Ты на меня сердишься? — тихо спросила я.
— Я тобой восхищаюсь.
— Правда?
— Да. Ты выполнила свое обещание. Вернулась и спасла меня.
— Мы оба спасли друг друга, — поправила я Ксавье.
— А вдруг все плохое действительно закончилось? — произнес он.
— Ты не ошибся, — заверила я его. — Нам уже ничто не грозит.
Впервые в жизни я ощущала невероятную благодать. Я взбунтовалась против Небес, но ко мне было проявлено милосердие. Отец наш благополучно доставил меня домой.
Ксавье прилег возле, и его тело согрело меня, как солнечные лучи.
Я посмотрела на него и забыла об усталости. Меня заливало чистое, детское счастье. Но Ксавье почему-то хмурился. Искорки в его глазах погасли.
— Что случилось? — шепнула я.
— Ты понимаешь, от чего отказалась?
— Да.
— И не жалеешь?
— Ни на секунду.
— И тебе не хочется того и другого сразу — меня и бессмертия?
— Я бы тебя тысячу раз выбрала, если бы мне тысячу раз предлагали.
Ксавье взял меня за руку. Я почувствовала прохладу его обручального кольца.
— Бет, — серьезно произнес он. — Теперь ты будешь ощущать боль и умрешь, как и все мы.
Но я не могла удержаться от улыбки.
— Знаю, Ксавье. Это просто Рай.