Я - крыса. Из тех крыс, у которых зубы не только остры, но ещё и ядовиты.
И мне, крысе, несказанно повезло.
Повезло сдохнуть в нужном месте и в нужное время. На меня наткнулась бригада «собирателей душ». Ах, вы так боитесь этих милых людей, господа обыватели! Вас напичкали слухами и страшилками, правдивыми и не очень. Продажа органов? Генетические эксперименты? Вшивание бомб, работорговля?
Ха! Как бы не так. Эти замечательные милейшие люди дают второй шанс таким как мы. И я клянусь кристаллом своей машины, что такой шанс - это благодать небесная, вы, зажравшиеся толстомордые идиоты!
Очнувшись в машине, я не испугался, как многие. Не стал метаться, визжать и вообще, портить оборудование лаборантам. Что за чушь? Я был счастлив.
Вот эта могучая блестящая красота - мне? Что, вся? Целиком? И не отнимут? Благослови вас кто-нибудь, добрые люди! Если там, в космосе, действительно есть этот «кто-то», в которого верят некоторые дураки. Ведь умирать с дыркой от ножа в брюхе, лежа в луже собственного дерьма, кишок и крови, очень страшно. Перед глазами действительно вся жизнь прокручивается, ярко, как в кино. Жалко, хоть и хреновая она у меня была.
Я оказался в клоаке цинтеррианских нижних улиц в пять лет. Матери - алкоголичке и шлюхе - попросту не нужен был ещё один обалдуй, которого нечем кормить. Тем более, что шансов пойти по прямой дорожке у меня так и эдак не имелось. Я не питал иллюзий, не верил в добрых взрослых, обоснованно считая их кем-то вроде выходцев из сказок. Но даже не будучи наивным домашним щенком, я не протянул бы и года на улице. Сдох бы с голодухи или закоченел в каком-нибудь завшивленном тупике среди гнилого мусора. Повезло - прибился к банде таких же крысенышей, как я сам, только постарше. Там тоже жизнь медом не намазана, и кулаки об мою шею чесали часто. Но хотя бы жрать давали за то, что на стреме стою, и угол, где до утра перекантоваться можно. Бегая от полиции и взрослых бродяг, сменили мы не один десяток старых подвалов и канализаций. Не все в этой гонке выживали.
Не хочу вспоминать. Тошно, мерзко и противно. Я и тогда это все радостно забыл, стоило только осознать, что перед крысой открываются другие перспективы. Пусть ненамного более радужные. Но все-таки я не подох в сточной канаве, у меня была работа. Содержание не ахти, но зато жрать не надо, по нужде тоже, а об остальном заботятся техники. Красота.
Поняв, что я адекватно соображаю, персонал со мной заговорил. Как зовут, сколько лет, как себя чувствую и прочая ерунда. Они все время что-то там у себя измеряли, записывали и перешептывались, а мне смешно было. Зачем шептать, когда я все равно все слышу? Проверка, что ли, такая? Никаких умных слов я тогда не знал. Глаза есть - ладушки, уши есть - прекрасно. Вот голоса не дали, сказали - не положено, и это было обидно. Приходилось отвечать им через какое-то мудреное устройство, на экран которого словами выводились мои мысли. Проверили они всё, что хотели, сказали, что отключат, и это на сон похоже. Поверил.
Дурак.
Это не сон. Это как удар в морду после литра спирта.
Что попал я не в райские кущи, а в конкретную задницу, понял гораздо позже. Когда после милых разговорчиков с персоналом, оказавшихся тестами, в мою лабораторию явился майор Кантер. Аж целый майор! Честь какая. Бросьте, неужели я такая важная персона?
С первого же взгляда мне захотелось его уполовинить... Та ещё сволочь, мы таких гадёнышей если встречали - разбирались быстро, ножом по горлу и все дела. Гад. До сих пор как вспомню его имя, так загривок дыбом. Стоит эта холеная морда, на меня снизу вверх пялится, улыбочка елейная. Мне нехорошо стало, в мыслях поскакала какая-то канитель про «сердечную активность» и что-то там ещё непонятное.
- Ты тут слишком умный, говорят? - без прелюдий и вроде бы даже по-свойски начал майор.
«Ну, я» - отвечаю. А он:
- А ты знаешь, что мы обычно с такими умными делаем? Или мозги кастрируем, или в утиль отправляем. Потому как железякам вроде тебя много думать вредно.
Я бы сказал, что похолодел, потому как при этих словах мне стало совсем стремно, но холода никакого не было. Только внезапно свалившаяся на мою голову удача как-то резко закончилась. И я ещё раз убедился, что ей, как девке на шоссе, верить нельзя. А ведь ничем хорошим попадание в закрытую лабораторию закончиться не может, шланг мне в задницу!
Как знал, зараза эдакая, с чего надо разговор начинать. Предложений ноль. Зато запугиваний хватило, чтоб привлечь всё мое внимание. А я и повелся сразу на угрозы. Идиот, что ещё скажешь. Но деваться-то было некуда.
«За что?! Я же ничего не сделал!»
Майор зашипел, змея-змеей, а я торчу в этой гребаной стойке с блокиратором перед ним, как музейный экспонат, шевельнуться не могу. А раздавить гада хочется. Но ведь и страшно стало. Поймал, зацепил за последний шанс на жизнь. Затянул свой поводок.
- Вот именно, что пока ничего! - распинался он, довольный эффектом. - А дай таким как ты умникам подобное оружие, да оставь ещё мозги впридачу - вы же полгалактики разнесете!
«Тогда какого хрена вы меня подобрали?! - не выдержав, возмутился я. Ведь логика, куда ни плюнь - кривая! - Оставили бы подыхать, и вся недолга! Нехрен было теребить, если все равно собираетесь отправить на свалку!»
Он что-то сделал рукой у себя в кармане.
И ощущения, если можно так выразиться, вернулись ко мне. Вернее, не ко всему мне. Только к тому куску кристалла, который был мной. Которым был я.
И это было похлеще, чем самая изощренная попытка яйца оторвать... Это было больнее. Во много раз больнее. Кричать было нечем, и кажется, я униженно выл чем-то, способным издавать хоть какой-то звук. Человеческое тело милосердно - оно умеет вырубаться, чтобы не слышать боль. Проц брать таймаут не умеет, Сердце отключить нельзя.
И даже упасть, чтобы скорчиться жалкой кучей страдающего железа, я не мог.
- Что? Приятно? - с довольной рожей экспериментатора-садиста спросил этот гад. - А если мы увеличим мощность?
Звук это был, или какое-то их там долбаное излучение - я не знаю. Но в следующие минуты я, как никогда в своей дрянной жизни, мечтал сдохнуть. И когда кошмар, наконец, закончился, я мог лишь тихо скулить внутри своего камня. Полчаса, а может и больше, ко мне даже никто не подходил. И только когда я снова стал понимать то, что слышу, Кантер заговорил со мной.
- А теперь слушай сюда, умник. Помни, на каком крючке ты сидишь. И знай, что если будешь выпендриваться, то быстрой отключки ты не получишь. Руки у нас длинные, а система надежная. Шаг влево, шаг вправо - последует наказание. А потом, возможно, мозги урежем и будешь летать дальше. Зря что ли денег вложили.
«Зачем?!»
Майор понял вопрос правильно.
- Потому что кто-то должен разумно управлять остальным безмозглым скопищем. А если будете хорошо работать - получите поблажки.
Так я и стал выставочным экспонатом на поводке. Образцовым, мать его так, полиморфом с «выслугой за боевые вылеты», цирковой собачкой, пляшущей, когда прикажут. Мне даже - какая честь! - оставили имя, превратив его в кличку. Тоже якобы в качестве привилегии.
Наверное, им было плевать на то, что они сеют в нас ненависть. Они крепко держали нас, и были полностью уверены в собственной безнаказанности. Ведь когда пропадает почти всё, что когда-то делало тебя человеком, страх боли становится вдвойне надёжной привязью. И ведь я добровольно впрыгнул в этот ошейник после того разговора. Надеяться вернуться обратно в тело было глупо, но хотелось хоть как-нибудь жить. Пусть выполнять пока их указания, избегать боли, но думать, жить, осознавать! Правда, до сих пор я гадаю, почему именно я ему сдался говорящим и думающим. Подфортило мне так знатно, или я чем-то был ему медом намазан? Вот уж без понятия. Всякую мысль о возможности неповиновения приходилось держать так глубоко при себе, чтобы даже тени её не проскользнуло на мониторах. Всякое ворчание или несогласие - тем более.
Единственное, что не возбранялось никак - это слушать. Никто ничего мне объяснять не собирался, крупицы информации я вылавливал сам из разговоров техников. Меня и ещё девятерых бедолаг ждал полигон - жуткая планета, куда полиморфов забрасывали десятками и учили выживать прямо так, в реальном бою. Дожил до прибытия транспортного корабля - молодец, нет - никто забирать не будет. Чтобы не подохнуть идиотом, я решил хоть как-то понять, что из себя представляет мое новое «тело», даром, что нихрена в технике не смыслю.